«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны

Бешанов Владимир Васильевич

Сект задался целью создать компактное, высокопрофессиональное, мобильное войско, которое в случае необходимости сможет стать ядром для быстрого развертывания «армии вооруженного народа».

Министр обороны Отто Гесслер 23 января 1921 года открыто заявил с трибуны Рейхстага: «Та система армии, которая навязана нам Версальским миром, приемлема для нас лишь как временная организация. Конечной целью, к которой мы должны стремиться, является постоянная армия с коротким сроком службы».

Первым делом было сделано все возможное, чтобы сохранить офицерские кадры, преемственность военной традиции, обобщить и переосмыслить практический опыт недавней войны, проанализировать причины поражения и составить рецепты будущих побед. Германский Генеральный штаб, официально упраздненный в ноябре 1919 года, продолжил свое существание в виде секций Войскового

управления, инспекций различных родов войск, под вывесками фиктивных служб или гражданских ведомств. Так, деятельность разведывательного отдела происходила в кабинетах с табличками «Статистический отдел» и «Служба благосостояния», отделы военной истории, геодезии и картографии были переданы Министерству внутренних дел. Часть транспортного отдела Генерального штаба стала отделом Министерства транспорта. Офицеров Генерального штаба просто переименовали в помощников командующего. Значительное количество старших офицеров, официально демобилизованных и переодевшихся в партикулярное платье, работали в правительственных ведомствах и одновременно являлись консультантами во всякого рода комитетах и комиссиях, как, например, знаменитый полковник Брухмюллер, прикомандированный к Артиллерийскому комитету. Лучшие из офицеров запрещенных специальностей (авиация, тяжелая и зенитная артиллерия) продолжили службу в других родах войск.

В период 1921–1923 гг. были изданы новые тактические инструкции и наставления для всех родов войск рейхсвера и всех видов артиллерии, в том числе наставление «Управление и сражение, взаимодействие родов войск в бою», составленное с «перспективой». Во введении к первой части генерал Сект указывал, что «это наставление в качестве нормы принимает численность, вооружение и снаряжение большую современную армию, а не ту немецкую армию, ограниченную мирным договором в пределах 100 000 человек». В наставлении была описана оптимальная, по представлению составителей, организационная структура пехотной дивизии численностью 15–16 000 человек, насыщенной средствами моторизации и связи, имевшей в своем составе два артполка, четырехбатарейный зенитный батальон и по шестиорудийной батарее непосредственной поддержки в каждом пехотном полку — всего 96 орудий. Эта организация оказалась настолько продуманной, что, с незначительными изменениями, стала базовой для пехотных дивизий, с которыми Германия в 1939 году вступила в войну.

Рейхсвер, по замыслу Секта, должен был стать «армией командиров», в которой каждый офицер, унтер-офицер и рядовой в любой момент были бы готовы занять следующую ступеньку. Отсюда проистекали чрезвычайно высокие требования к умственному и физическому развитию кандидатов, к наличию у них выраженных лидерских качеств. Однако для привлечения качественного контингента необходимо было повысить привлекательность воинской службы.

Потерпев поражение в кровопролитной войне, в которой было потеряно 6 миллионов человек, утрачены территории и колонии, разрушены экономические связи, Германия в 1919–1924 гг. пребывала в глубоком кризисе: репарационные выплаты, безработица, галопирующая инфляция, вооруженные выступления коммунистов, норовивших установить Советскую власть, и путчи правых, мечтавших «возродить величие нации», французская оккупация Рура и Рейнской области, «чешская военная паника»…

Тем не менее Сект начал с «бытовых и прочих условий». Жалованье военнослужащих было увеличено, жесткая дисциплина кайзеровской армии с введением нового Дисциплинарного устава — смягчена, жизненный уровень солдат резко улучшен. В 1920–1921 гг. была произведена реконструкция армейских бараков и казарм. Каждый унтер-офицер должен был иметь свою собственную комнату, а в одном хорошо оборудованном спальном помещении должно было жить не более четырех-восьми рядовых. С воспитательной целью во многих казармах были оборудованы «комнаты боевых традиций», послужившие образцом при оборудовании «ленинских комнат» в советских казармах. Особый акцент делался на хорошем питании. Каждое подразделение должно было иметь набор спортивного инвентаря, место для отдыха, организовывались библиотеки и солдатские клубы, создавалась система общеобразовательных и профессиональных курсов для подготовки солдата к жизни «на гражданке» после завершения срока контракта.

«Материальное и общественное положение офицеров осталось таким же блестящим, как и прежде», — отмечал французский автор.

Это принесло свои плоды. На одну вакансию солдата и унтер-офицера в рейхсвере приходилось 10–15 претендентов, что позволяло

придирчиво отбирать лучших из них. Обязательная государственная восьмилетняя школа для немецких детей существовала еще до войны, а в 1920 году было введено обязательное общеобразовательное либо профессиональное обучение до 18 лет. Набор рядовых, как правило, производили ротные и батарейные командиры, что советским военным комиссарам могло присниться только в страшном сне.

Немецкая военная традиция уделяла первостепенное значение тщательному, полноценному обучению солдат. Курс постижения новобранцем базовых навыков длился шесть месяцев, затем солдаты изучали специальность и обязательный для любого рода войск пехотный курс. В рабочей пятидневке пехотной роты три дня отводились на марши и тактические занятия, один на огневую подготовку, один день — в учебных классах. И пусть на маневрах использовались лишь макеты пушек и пулеметов, зато, как отмечал в 1927 году американский наблюдатель, все экзерции проделывались «с большим энтузиазмом», а «уровень командования везде был первоклассным, хотя приказы взводам и отделениям отдавались младшими унтер-офицерами и рядовыми». В отношении подготовки артиллеристов действовала установка «чтобы каждый из нижних чинов мог стать, смотря по своим способностям, инструктором и начальником в какой-либо определенной области». После трех лет службы рядовому разрешалось сдать экзамен на кандидата в унтер-офицеры.

Именно унтер-офицерский корпус, инициативный и профессионально подготовленный, должен был составить костяк «армии командиров».

«Фундаментальное значение имеет то, что наши младшие командиры учатся быть независимо думающими и действующими солдатами. Эта цель будет достигнута тогда, когда они… начнут понимать, когда необходимо действовать самостоятельно, а когда ждать приказа», — указывал генерал Сект. «Договор насилия» количество унтер-офицеров не ограничивал, и уже в 1922 году рейхсвер имел 17 940 старших и 30 740 младших унтер-офицеров — больше половины личного состава. В 1926 году число старших унтер-офицеров выросло до 18 948 человек, в то время как рядовых насчитывалось всего 36 500. Старшие унтер-офицеры занимали офицерские должности — обычно командиров взводов, участвовали в полевых поездках, в подведении итогов тренировок и учений.

Офицерский корпус комплектовался из числа добровольцев «безупречного поведения, отличающихся военными способностями и общим культурным развитием». Кандидат должен был иметь аттестат о полном среднем образовании, обладать устойчивым характером, чувством ответственности и отличными физическими кондициями. Для военнослужащих, не имевших полного среднего образования, создавались все условия для того, чтобы его получить. С 1924 по 1927 год лишь 11 человек стали офицерами, не имея «аттестата зрелости».

Ежегодно открывалось 120–180 вакансий. Путь к производству занимал четыре года. Первые полгода кандидат, как любой новобранец, проходил стандартный курс молодого бойца, после чего направлялся рядовым в обычную строевую роту. В течение года он исполнял свои служебные обязанности, на специальных занятиях с полковыми офицерами получал теоретическую подготовку, тянул лямку командира отделения. После еще трех месяцев участия в полковых и дивизионных маневрах кандидат с опытом и навыками, каких не имел ни один лейтенант других армий, получал звание унтер-офицера и направлялся в военную школу.

Для подготовки нового поколения офицеров рейхсвер к 1922 году имел четыре школы: пехотную — сначала в Мюнхене, а затем в Дрездене; кавалерийскую в Ганновере; артиллерийскую в Ютеборге и инженерную школу в Мюнхене. Главной была пехотная школа, поскольку все кандидаты, за исключением будущих медиков и ветеринаров, должны были провести в ней один год, пройдя курс общей подготовки. После примерно шестимесячной учебы проводился жесткий промежуточный экзамен, и тех, кто терпел неудачу, отправляли назад в свои полки и, как правило, увольняли из армии. На второй год курсанты распределялись по школам в соответствии с избранной специальностью. После выпускной сессии, в ходе которой производился еще один отсев, фанен-юнкеры возвращались в свои полки. Еще несколько месяцев они служили на должности командиров взводов и продолжали учебный курс, включавший лекции, полевые поездки и уроки иностранного языка. И лишь по окончании последнего этапа кандидат, получив рекомендации командира полка и своих будущих товарищей, производился в офицерский чин. Если полковые офицеры выражали сомнения относительно пригодности кандидата, решение принималось военным министром.