По темной стороне
Шрифт:
Переведя взгляд на мужчину, упомянувшего сосуд… упомянувшего меня, я недружелюбно сверлила его глазами, очень удивленная внезапной темой разговора.
Впрочем, удивленной была не одна я. Делмар-то считал, что светлые прибыли жаловаться по поводу внезапно поднятых цен, и уж точно не думал увидеть здесь храмовников.
Но вот, вместо ожидаемых представителей торговой гильдии к Раяру заявились официальные представители светлого храма, с требованием уничтожить возможно единственного живого человека на все темные земли. Меня,
— Для полной безопасности тело необходимо освятить, лишив тем самым темнейшую Рассах любой возможности занять сосуд.
— Зачем бы твоей матери занимать мою убитую, разлагающуюся тушку? — тихо спросила я у Делмара, не решаясь обращаться с такими глупыми вопросами к Раяру. Не учла, правда, что тут акустика хорошая, и шепчи не шепчи — услышат все. А если и не все, то многие. Например, мужик, которому так хотелось меня убить, а потом еще и над телом надругаться. Я точно не знала, как проводится это их освящение, но совсем не хотела, чтобы со мной это делали.
— Не обращай внимания, — беспечно отмахнулся Делмар, — будь их воля, они освящали бы все на своем пути. Ощутить силу богини в себе — будоражащее чувство.
Мужика перекосило, а два других храмовника зло глянули на огонька, но все сделали вид, что наши перешептывания никто не слышал.
Особенно хорошо это получилось у Раяра, он даже в лице не изменился. Как сидел мрачным, скучающим истуканчиком, так сидеть и остался.
Зато мужик, имени которого я не знала, так как основательно отвлеклась на женщину во время приветственных расшаркиваний, с жаром начал расписывать их незавидное будущее, если Рассах все же пробудится ото сна.
Почему их, а не наше?
Да потому что меня к тому времени в живых уже не будет. Тьма завладеет моим телом и выпьет мою душу на радость своим адептам.
Из всего сказанного храмовником я поняла главное: зря я раньше только адептов культа Изначальной Тьмы недолюбливала. Служители храма Извечного Светоча такие же жестокие сволочи, как и сектанты. Только носят белое и воспевают другую богиню.
И вот этот вот беленький мужик, весь такой внешне располагающий к себе, очень добрый на вид, хотел жестоко и цинично меня убить. Потому что просто свернуть мне шею недостаточно. Нужно воткнуть в сердце костяной нож, который у них как раз с собой, а потом в срочном порядке меня освятить и сжечь.
И с таким воодушевлением он описывал мою кончину, необходимую для блага их Излома, в таких красках и подробностях, что мне стадо не по себе. Настолько сильно не по себе, что это почувствовали даже Делмар с Раяром. Последний даже не поленился податься вперед, чтобы зачем-то потрогать мои волосы. Жест вышел неловким и смущающим, но меня странным образом успокоил. Хотя я была почти уверена, что это он придумал из какой-то книги позаимствовать. Не прошло бесследно чтение любовных романов, ой не прошло.
— Достаточно, — Раяр оборвал веселые рассуждения светлого
Мне, как барышне нервной и впечатлительной, не хотелось и дальше слушать о моем умерщвлении. Да, у меня была убогая фантазия, но даже она легко рисовала те кровавые картины, которые так талантливо описывал храмовник.
— Мы не можем рисковать безопасностью Излома! — вдохновленный, я бы даже сказала — распаленный мужик даже вперед шагнул, на мгновение забывшись.
— Вы не можете, — легко согласился Раяр, — я могу.
— Она должна умереть! — упрямо настаивал на своем храмовник, и его голос, подхваченный эхом, очень раздражающе разносился по гулкому залу. — Если бы вы уничтожили сосуд еще во время ритуала…
— Если бы вы лучше следили за своими жрицами, — перебил его Раяр, мрачно прищурившись, — мне не пришлось бы прерывать ритуал. Его просто не смогли бы провести.
— Сосуд…
— Вообще-то, меня зовут Яна.
Не выдержала, да. Виновата. Но сил уже просто не было слушать, как меня сосудом называют. Я же не глиняная кубышка, я человек.
Обычный, очень эмоциональный, чертовски вкусненький человек.
— Сосуд, — с нажимом произнес он, глядя прямо на меня, — должен быть уничтожен. Мы не можем допустить пробуждение Рассах.
— Я вас услышал, — произнес Раяр, как мне показалось, угрожающе. И показалось не только мне. Храмовник быстро заморгал, отступил на шаг и невольно обернулся на женщину, тихую и молчаливую, продолжавшую стоять за спинами балахонников.
Справившись с оторопью, мужик опасливо спросил:
— Ваше решение?
Нет, я, конечно, верила, что Раяр меня не убьет. Он же с самого начала знал, зачем меня притащили в их увечный мир, чем я здесь являюсь и для чего нужна. Знал и до сих пор не убил.
Но страшно все равно стало…
— Никто не причинит вред моей человечке. Вам придется довериться мне, — уверенно постановил он, заставив мое сердце сжаться от почти болезненного ликования.
Делмар вздрогнул и невольно подался ко мне, и в зрачках его загорелся красный огонь, Раяр же был куда как сдержаннее и только сипло втянул воздух сквозь сжатые зубы, крепко сжав пальцами подлокотники трона. Я была почти уверена, что услышала хруст крошащегося камня.
Как-то странно темные реагировали на мои эмоции.
— Если вам очень сложно доверить судьбу Излома темному, — хрипло, но с отчетливой издевкой в голосе проговорил Делмар, с трудом оторвав от меня взгляд, — вы всегда можете помолиться пресветлой. Вас же это… успокаивает.
Храмовника всего перекосило от едва сдерживаемых эмоций.
— Она опасна, — дрогнувшим от гнева голосом, повторил он, приласкав меня страстным взглядом. В мечтах мужика я уже валялась у его ног с развороченной грудной клеткой, вся с ног до головы освященная и готовая к сожжению.