По тропинкам севера
Шрифт:
Так, прибавив второй и третий стих, я начал рэнку.
Возле жилища Токю, под сенью большого каштана, живет, удалившись от света, некий монах. Вот как бывает в глубинах гор, где собирают каштаны! — подумалось мне, и я написал:
Знак «каштан» слагается из знаков «запад» и «дерево», что связано с «Западным раем», и, по преданию, бодисатва Гёги всю жизнь для посоха своего и столбов жилища употреблял только каштан..
Цветок смиренный, Людских глаз не влекущий! Каштан у кровли.9. Вышел из дома Токю, а там, в пяти ри, поодаль от станции Хахада, есть гора Асакаяма. Это близко от главной дороги. В этой местности много озер. Как приближалось время сбора осоки — трав «кацуми», то я стал спрашивать у людей, что за траву называют они этим словом,
23
Кацуми — старинное наименование одного вида осоки. Благодаря своему двойному значению («кацу ми» — «опять увидеть») на нем часто строились танка. Так как название это старинное, то вопросов Басё никто не понимал.
Свернув направо от Нихонмацу, я осмотрел пещеру Куродзука и стал на ночлег в Фукусима
Наутро, с рассветом, я пошел в деревню Синобу, посмотреть на «камень окраски тканей Синобу» [24] . Камень в деревушке, вдали, у самого склона горы, наполовину ушел в землю. С деревни сбежались ребятишки и рассказали мне: давным-давно этот камень был наверху на горе, но пришлые люди бесчинно рвали ячмень и терли его о камень, так что здешние жители с досады скатили его в долину, и камень упал верхней стороной книзу. Может статься, оно было и так.
24
Я пошел в деревню Синобу посмотреть на «камень окраски тканей Синобу». — Местность Синобу в древности славилась способом окраски тканей: верхнюю гладкую поверхность камня густо устилали свежими травами, покрывали ее тканью, предназначенной для окраски, и, равномерно нажимая на нее, выдавливали сок трав, который и служил красящим веществом. В то же время на ткани отпечатывался узор спутанных трав. Узор, по имени местности, тоже назывался Синобу. В поэзии эта ткань прославилась благодаря двойному смыслу названия: «синобу» значит «тосковать, томиться любовью», и это делало ее удачным образом для танка.
10. Переправился у Цукинова и вышел к станции по названию Сэноуэ. Налево у горы, в полутора ри, стоял замок былого правителя этой местности Сатосёдзи. Услыхав, что это селенье Санано, в Индзука, расспросив-разузнав, я пошел и прибрел к Маруяма Здесь когда-то был замок правителя. Я узнал от людей, что у подножья горы есть развалины входа, ворот, — и пролил слезы! А еще в древнем храме, в стороне, до сих пор стоят надгробные плиты их дома. Из них памятники двух жен [25] прежде всего трогают сердце. Подумав о том, что они, хотя и женщины, оставили по себе в мире память столь славного мужества, я омочил слезами свой рукав. Недалеко ходить к «надгробной плите, исторгающей слезы» [26] .
25
Памятники двух жен… — жен двух сыновей древнего владетеля феодального поместья Сато Мотохару. Его сыновья приняли участие в северном похоже Минамото Йосицунэ, знаменитого героя XII века, и погибли. Чтобы рассеять печаль безутешной матери, их жены нарядились в костюмы воинов, взяли доспехи и изобразили триумфальное возвращение погибших мужей. В память об этом в храме воздвигли их статуи, увековечившие этот своеобразный подвиг.
26
Недалеко ходить к «надгробной плите, исторгающей слезы». — Такое название носит памятник в Китае, на горе Сянь-шань. Он стоит над могилой некоего Ян-ху, который, по преданию, так любил природу, горы и воды, что во все времена года, когда виды были особенно красивы, подымался на гору, устраивал здесь пир и слагал стихи. Однажды он сказал, что и после смерти его дух будет подниматься на эту гору. Когда он умер, тронутые его любовью к их горе, окрестные жители поставили ему памятник, получивший вышеприведенное название, так как, согласно легенде, никто при виде этого памятника не мог от умиления удержаться от слез.
Я вошел в храм и попросил чаю; там хранят, как сокровище, меч Иосицунэ и корзину Бэнкэя [27] .
Корзину и меч На праздник бы выставить! Бумажный штандарт… [28]Был первый день пятого месяца.
11. На эту ночь я остановился в Индзука. Я искупался, — там есть горячий источник, — и отыскал гостиницу. Помещение было убого, циновки положены прямо на земляном полу. Света не было, я разостлал для себя постель при огне очага и лег. Наступила ночь, гремел гром, дождь лил непрестанно, протекал на мою постель, комары и блохи кусали, — я не мог заснуть. К тому же начался приступ болезни [29] , я чуть не терял сознание. Когда краткая ночь наконец сменилась рассветом, я снова вышел в дорогу. Ночь давала себя знать, дух был подавлен. Я нанял лошадь и доехал до станции Коори.
27
Меч Йосицунэ и корзину Бэнкэя. — Минамото Йосицунэ — знаменитый феодальный герой XII века, с которым связан героический эпос и целый ряд исторических и легендарных преданий. К последним относится рассказ о его победе еще в юношеские годы над великаном Бэнкэем, который стал потом его верным спутником и слугой.
28
Корзину и меч… и тд… — «Был первый день пятого месяца», говорит
29
К тому же начался приступ болезни. — Басё болел хронической желудочной болезнью.
Мне предстоял еще далекий путь, но хотя такая болезнь внушала тревогу, все же я думал о том, что мне, — страннику по дальним местам, кто знает о бренности жизни своей, порвавшей со светом, — умереть в пути — удел, сужденный небом. Так я понемногу снова вернул себе мужество и, уже вольно шагая, прошел Датэ-но-Окидо. Миновал замки Абусури, Сироиси и, когда вступил в уезд Касадзима, то спросил у людей: «Где могильный курган Фудзивара Санэката [30] ?» — «То селенье, что виднеется справа, вдали у горы — Минова Касадзима: «Крут дождевого плаща острова зонтичных шляп». Там есть храм бога путников, есть доныне и камыш, как память…» — ответили мне. От осенних дождей, ливших это время, дорога стала весьма худой, я устал и потому прошел мимо, глядя туда только издали. И подумав о том, что и «дождевой плащ» — Минова, и «шляпа-зонт» — Касадзима так подходят к дождям
30
Фудзивара Санэката — поэт эпохи Хэйае (998-?). Этот поэт и придворный окончил свои дни в почетной ссылке (правителем местности) из-за ссоры с другим поэтом — Фудзивара Юкинари. Юкинари, похвалив танка Санэката, в то же время неодобрительно отозвался о манерах автора; оскорбленный поэт сорвал с него шляпу и стал топтать ее. Эту сцену увидел император; он разгневался на такое нарушение этикета и сослал Санэката на север. Здесь Санэката умер. Могилу его посетил поэт Сайге, танка которого приведена на полях.
Заночевал в Иванума. Вот сосна Такуэма поразила мне взоры! Ее ствол расщепляется над землей надвое; видно, она сохранила свой древний облик. Я сразу вспомнил слова Ноин-хоси.
И вот не стало Сосны у Такэкума, Следа не видно… Пока сюда прибрел я, Прошло тысячелетье…По преданию, в старину некий человек, прибывший из столицы правителем области Муцу, срубил эту сосну и поставил ее на устои моста через реку Наторигава; оттого Ноин-хоси сложил: «И вот не стало сосны у Такэкума». Поколение одно срубило сосну, другое посадило вновь, и ныне стал вид такой, точно снова тысяча лет миновала, — о, благодатная сосна!
У Такэкума Вы покажите сосну, Поздние вишни!— так мне на прощанье сложил поэт Кёхаку.
От поздних вишен До двух стволов сосны той Уж третий месяц…12. Переправился через реку Наторигава и вступил в Сэндай. Был день, когда «кроют ирисом крыши» [31] . Я поискал гостиницу и остановился на несколько дней. Здесь есть художник по имени Каэмон. Услыхав, что он человек с известным вкусом, я познакомился с ним. Так как он в последние годы полагал свои мысли на розыски мест, чем-либо примечательных, но еще неясных, то он целыми днями меня по ним водил. Кусты хаги [32] на равнине Миядзи разрослись густо и приводили на память вид осени. Была пора цветения асэби в Томада, Ёкоцу, Цуцудзигаока.
31
Был день, когда «кроют ирисом крыши», — т. е. день «праздника мальчиков» — см. выше. Он сохранил это старинное обозначение, хотя сам обычай ограничивается только втыканием на крышу пучка ирисов.
32
Хаги — Lespedeza bicolor, цветущий кустарник, один из излюбленных образов японской поэзии.
Я вошел в сосновый бор, куда не проникает солнце: вот это-то место и зовется: «под деревьями» — «ко-но-сита». В былые времена роса здесь была густая, оттого и сложили: «Слуги! Поскорей Шляпу-зонт подайте мне».
Слуги! Поскорей Шляпу-зонт подайте мне! Ведь сильней, чем дождь, Под деревьями роса На равнине Миядзи.