По ту сторону черной дыры
Шрифт:
Анастасия взяла его руку двумя своими, и приложила ее к высокой девичьей груди.
– Не прогоняй меня! – хрипло произнесла она и сняла с руки какую-то диковину, отдаленно напоминающую браслет.
– Возьми. Это – мой оберег. Мне его дал дедушка при рождении. Ты ведь тоже пойдешь в битву… – Андрей молча кивнул.
– Он защитит тебя от вражеских стрел и копий…
– Глупышка! Викинги не пользуются ни стрелами, ни копьями. К тому же, я больше доверяю бронежилету, – улыбнулся парень, но амулет взял и надел его на кисть левой
– Его носят на правой, – сказала Настя.
– Не хватало, чтобы он за автомат цеплялся! – сержант достал транк, – товарищ майор, это Волков. Мне бы отлучиться на несколько часов по семейным обстоятельствам.
– Добро, Андрюха, – свободен до утра. Мурашевич тебя подменит, если что.
– Спасибо, товарищ майор! До утра!
– До утра, сержант. Осторожнее с «семейными обстоятельствами»!
Волков повел машину по уже хорошо укатанной дороге в городок, но его остановил капитан Селедцов.
– Домой? – осведомился он, открывая заднюю дверцу.
– Садитесь, товарищ капитан, подбросим.
– Подбрасывать не надо – просто подвези, – пошутил связист. Заметив антенну, торчащую из кармана сержанта, он поинтересовался:
– Ну, как транк, не подводит?
– Да пока грех жаловаться – штука надежная.
– Естественно. Здесь же идеальные условия для связи! Ни тебе помех от радаров, ни любителей – коротковолновиков, ни гостелерадио. Особенно последнего… Хочешь, кстати, узнать, почему я до сих пор капитан, а не, скажем, подполковник? По возрасту…
– Заинтригован.
– Расскажу. Никому еще не жаловался… Где-то, в году девяносто третьем, когда в России была, мягко говоря, напряженная обстановка, у нас проводились секретные учения. Непосредственно мне была поставлена задача обеспечить такую связь, чтобы ни одна сволочь не могла нас подслушать. Наша часть обслуживала Министерство обороны.
Есть такой прибор – шифратор называется. Он разбивает аналоговую составляющую сигнала на серию непонятных хрюкающих звуков. В приемнике стоит дешифратор, где эта свинская речь превращается тем же макаром, в человеческую.
В то время служил у меня прапорщик Чихнюк, который умудрился так присоединить и настроить приборы, что шифратор оказался вообще не включенным в схему, а передатчик настроен на частоту в семьдесят пять мегагерц – частота первый канала телевидения. И вот, представляешь, идет по ОРТ мультфильм «Карлсон вернулся». Карлсон раскрывает свою хлеборезку, а вместо «Привет, малыш!» слышится: «Последние известия из Москвы. Обстановка нормализировалась. Отмена, повторяю, отмена готовности». И это все слышит половина республики.
Меня ставят в интимную позу, и имеют все, кому не лень. Хотя я вообще, не при чем. Секретный прапорщик Чихнюк не имел права показывать мне схему соединений.
– А что потом стало с этим прапором? – спросил Андрей.
– Уволили из рядов Вооруженных сил по состоянию здоровья. Стал фермером.
– А вы уже шесть лет…
– Девять. Капитана
– Да! – сострадательно протянул Волков.
– Ничего, здесь все равны! – успокоившись, и уже без прежней горечи продолжал Селедцов, – нет ни телевидения, ни радио… Хотя, мне пришла в голову одна мысль! Можно ведь устроить небольшую радиостанцию, передающую, скажем, музыку и последние новости. Сплетни, даже. Ага! Вот и приехали. Высади-ка ты меня, дружище, у штаба. Зайду, гляну на оборудование. А насчет радио переговори с командиром. К тебе-то он прислушается.
Подмигнув Андрею, опальный капитан захлопнул дверцу.
– Куда мы? – спросила Настя.
– К отцу. Заберем Костю, а утром ты отведешь его обратно. Ты своего папаню хоть предупредила?
– Чай, не маленький! – отмахнулась девушка.
– Ну, ты даешь! – с осуждением посмотрел на нее Андрей. Затем достал транк и протянул его Насте.
– Позвони ему! – та неохотно набрала номер Ратибора.
– Это я! – представилась она, – заночую в крепости (так жители Бобровки называли военный городок). Ты что делаешь?
– Мы тут, доченька, с дядей Казимиром беседуем, – отозвался слегка заплетающимся языком, Ратибор, – между прочим, есть возможность неплохо выдать тебя в хорошую семью.
– Пока, папа! – прошептала Настя в транк и прервала контакт. По щеке ее скатилась предательская слезинка.
За три километра отсюда довольный Ратибор потер руки и, обращаясь к Казимиру, произнес:
– Как я их, а? Может теперь он станет более решительным!
– Ты того, не очень! – ответил Казимир, хрустя соленым огурцом, – береги девку!
В машине царили уныние и пессимизм. Волкову очень не понравилось сообщение Ратибора. Насте оно понравилось еще меньше. Она долго и недовольно сопела, а затем сказала, уставившись в потолок машины:
– В общем так, мил друг Андрюша! Берешь меня замуж или нет? Видишь, отец кого-то мне уже сватает.
Андрей, с детства не любящий поспешных решений, нажал на тормоз. С минуту он что-то прикидывал, а затем осторожно сказал:
– Я подумаю.
– Долго думать собрался?
– Час.
– Ну, смотри! – сказала Настя, – чтобы сегодня ответ дал.
– Дам! – поклялся парень.
– А час – это сколько?
Возле подъезда прогуливались Норвегов с женой и внуком. Увидев за рулем отца, Костя подбежал прямо к дверкам. Андрей и Настя вылезли из машины. В ответ на недоуменное лицо полковника, Волков пояснил:
– Отпросился у Палыча до утра. Думал, может Костю забрать… – вмешалась Елизавета Петровна:
– Ты знаешь, Андрюша, пусть лучше парень у нас побудет, а ты, в кои-то веки, погуляй с девушкой. Может, познакомишь?
– Лиза, это – та самая тетя Настя, которую столь боготворит мой сын. Настя, это – мой отец – Константин Константинович. Рядом с ним – его несравненная супруга – Елизавета Петровна. Па! Я хочу с вами посоветоваться.