По ту сторону добра
Шрифт:
– Что-то хотели? – Зазвучало у него в голове с французским акцентом.
– А ты еще кто?
– Метрдотель, к вашим услугам.
– О, превосходно! Можете мне растолковать, почему мне в номер доставили еды в десять раз меньше, чем я заказывал?
– Френк Торрето, если не ошибаюсь? Вы поселились в номере один, и гостей не принимали. Значит, ужин вам необходим только на одного человека. Если вы справитесь с этим и останетесь голодны, то мы обязуемся доставить вам еще еды.
– Убирайтесь, убирайтесь оба, – нетерпеливо замахал руками Френк,
Он посмотрел, что было на тарелках, а было совсем не дурно. Много раз он останавливался в этом отеле, но никогда не осмеливался заказать себе подобные блюда, денег было жалко. Он закинул себе в рот щепоть чего-то непонятного, но потрясающе вкусного и налил третий стакан.
– Служба мониторинга. Уровень алкоголя в крови критический. Френк остановитесь, вы вредите себе, и уже начали грубить людям, это добром не кончится.
– Не в первый раз, не учите меня жить, – отмахнулся он.
– Если вы не образумитесь, службы судебной и исполнительной власти вынуждены будут принять меры, для защиты вас и ваших близких.
– Присылайте повестку, – усмехнулся Френк и залпом осушил стакан.
Через секунду в глазах у него помутилось.
– Надо было поесть, прежде чем пить, – подумал он, и погрузился в глубокий сон.
…– Встать, суд идет, – слышит он сквозь проясняющуюся темноту.
Френк в зале суда. Пустые скамьи, нет присяжных, нет прокурора и адвоката, абсолютно пустой зал и входит судья. Полная чернокожая женщина в мантии невозмутимо проходит к своей трибуне. Он стоит внизу, одинокий, беззащитный, смутно сознавая, что он в чем-то провинился.
– Френк Торрето, – обращается к нему судья низким голосом, – вы обвинялись в чрезмерном употреблении алкоголя, в оскорбительном поведении, выраженном экспрессивными выражениями в адрес окружающих. По всем статьям, вы признаны виновным, и приговариваетесь к ограничению личностной свободы употреблять спиртные напитки и экспрессивные выражения сроком на пять лет. Приговор приводится в исполнение немедленно.
Судья стукнула молоточком так неожиданно, что Френк вздрогнул и проснулся. Какой отвратительный сон!
За окном было уже утро нового дня. Солнце поднялось над соседними домами и наполняло номер радостным светом. Все вокруг ликовало. Он чувствовал рядом с собой тысячи людей, ощущал их бодрость, удовлетворение, счастье, вдохновение, радость. Но настроение у Френка было отнюдь не радостным. Голова трещала, в горле пересохло, да еще нос распух и покраснел. Осознание того, что вокруг всем хорошо раздражало.
Френк знал, что ему поможет. На столике рядом была недопитая бутылка бренди. Привычным движением он плеснул себе немного в стакан и взял его в руку. Но бренди испортилось, от него явственно потянуло соляркой. Он поднес стакан поближе. Так и есть, испортилось. Такого на его веку еще не случалось. Бывало, портились разные продукты, но вот выпивка всегда оставалась свежей.
– Из
Ужин остался нетронутым с вечера, и он, хоть и без удовольствия, утолил им голод.
Надо было собираться в обратный путь. Он аккуратно сложил вещи в саквояж, потом принял душ, побрился, и напоследок решил еще спуститься в ресторан и пропустить немного пивка на дорожку.
Утро было еще раннее, и народа в ресторане было не много, поэтому Френк сразу обратил внимание на одну пару поблизости от барной стойки. Они сидели рядом, как голубки и как будто шептались. Это были Глория и Гибонс.
Френк замер в дверях ресторана на самом видном месте. Ему почему-то крайне не хотелось их видеть. Ну почему так, то не видишь человека годами, а то каждый день начинаешь с ним встречаться. Он оказался в неудобном положении, если он развернется, то они это могут заметить, и будет неловко объясняться при встрече, так что лучше по-быстрому пропустить стаканчик и отчаливать.
Медленно продвигаясь к бару, Френк готовился отражать революционные настроения Гибонса, потому что серьезно опасался быть втянутым в еще одну неприятную историю. Довольно для него приключений, ему просто надо спокойно вернуться к своей Клэр и забыть о происшедшем, как о страшном сне.
Он добрался до стойки незамеченным, и стал уже подумывать, что так же незаметно исчезнет, но Глория его заметила.
– Эй, Френки, дружок, как поживаешь? – Зазвенел у него в голове ее навязчивый голос.
Он неторопливо принял свой бокал пива и обреченно двинулся к столику.
– Я думал, ты за столики не садишься? – Подумал Френк и вздохнул.
– Как ты, дружище?! Прости, я тебя вчера немного напряг. – Мысленно извинился Гибонс, и по-дружески потрепал Френка за плечо.
– Немного. – Согласился Френк и недвусмысленно потрогал свой воспаленный нос.
– О,..да,.. извини и за это, – совсем сконфузился Гибонс.
– Бывает. Как поживает твоя борьба?
– Борьба? – Удивился Гибонс, – ах, борьба с захватчиками?
Френк смотрел ему прямо в глаза, слушал его мысли и понимал, что он не лукавит.
– Ты не поверишь, Френк, со мной просто поговорили и отпустили. Оказалось, что они никакие не захватчики, а реальные врачи из отделения скорой помощи, а у меня был психоз. Сейчас, говорят, с этим на раз справляются.
Френк засомневался, что с таким, как вчера можно справиться на раз.
– Говорю тебе, на раз! Вот видишь, я перед тобой, в полном адеквате.
– И тебе больше не кажется все происходящее ненормальным?
– В общем нет. – Поджал удивленно губы Гибонс.
– Клево тебе мозги промыли! На меня та женщина из скорой, так посмотрела, как курица, – и он изобразил, как курица смотрит боком, – что я всю жизнь этот взгляд помнить буду, и то буду помнить, как она мне вопросы задавала, я не хотел отвечать, а она меня наслаждением пытала, так что я на все вопросы ее ответил как на духу.