По ту сторону двери
Шрифт:
Только Зойс как с ума сошел: принял слепого в ряды защитников, да и девку эту пришлую уважать велел. А за что ее уважать-то? Неужто, за то, что начальника стражей окрутила? А народ-то видит, какими глазами на нее смотрит Зойс. Того и гляди, женится, и сваху за пояс заткнет, коли та перечить будет.
Собрание созывалось так, чтобы о нем не пронюхал ни один страж. Все защитники были словно околдованы пришлыми. На собрание были созваны практически все уважаемые лица селения: сваха, начальник складов, главный скотовод, главный пасечник и главный дровосек.
— Что пришлые делают? — сразу же спросили
— Зимовать у нас хотят, а по весне уйти.
— Не уйдут. — уверенно заявил пасечник — Стражей наших окрутили, порядки свои наводят.
— Это, какие порядки? — нахмурился дровосек.
— Да мед собирать велели, вино из меда делать, чтоб с нелюдями воевать. Мы же теперь тварей вином должны поить медовым, чтоб выжить.
— Что за ересь? Кто сказал? — поднял удивленно брови начальник складов. Он думал, что все это кривотолки.
— Да слепой и сказал. Мол, в Реске так делают. А кто-нибудь слышал про эту Реску? — пасечник авторитетным жестом поскреб подбородок — Не слышал? Врет он все!
— Сгубить нас хочет. — трагично добавила сваха — А к зиме пришел нарочно, чтоб легче было нас всех извести.
— А что делать будем? К стражам идти нельзя, околдовали их пришлые. — здоровенный, как бык, скотовод откровенно трусил.
— А мы и не пойдем. Мы сами их тихонечко того… — пасечник выразительно провел ребром ладони по горлу.
— Сдурел? Это ж убийцами станем! — главному кладовщику совсем не хотелось никого убивать. К такому повороту беседы он был не готов.
— Лучше уж убийцами, чем убитыми. — понизила голос сваха.
— Дело говоришь. — поддержал ее дровосек — Заманим их в лачугу Ярды, да подожжем.
— А выйдет ли? — засомневался пчеловод — Девчонка, говорят, все знает наперед.
— Нет, так не бывает! — фыркнула сваха — Она нарочно проклинает, чтоб ее слова сбылись. Меня вон прокляла, сказала, что на кухне об котелок обожгусь. И что?
— Что? — кладовщик не хотел верить в бабьи сплетни.
— Обожглась. Вот, глядите. — она вытянула руку, демонстрируя вздувшийся пузырь от ожога.
— Этак, ежели она скажет, что умрет кто, то так и будет? — с ужасом спросил скотовод.
— Будет. — подтвердила сваха — Ни разу еще она не промахнулась. Ведьма.
— А ежели не захотят к Ярде пойти? — спросил пасечник.
— Потравим. — уверенно сказал дровосек.
— А ежели и есть не станут? — поинтересовался кладовщик. Так, ради любопытства. Участвовать в этом безумии он не собирался, и так проблем хватало.
— Что вы все ежели, да ежели! — передразнил их дровосек — Ввалимся всей толпой да на вилы насадим.
Сэни распахнула глаза, с полдиины приходила в себя, а после разбудила стрелка:
— Дэйо, нас собираются убить.
***
Утром на землю лег густой снег, его было так много, что ноги тонули в сугробах выше колена. И это только первый бэкай зимы. Теперь день длился чуть меньше шести ин, а твари еженощно бродили вокруг стен селения, ища лазейку, чтобы добраться до людей.
Рэнст из сил выбился, вдалбливая в бестолковые головы своих подчиненных, чтобы экономили оружие, иначе до весны не доживет никто. Запасы меда не бесконечны, а твари так и будут бродить вокруг стен до самой весны. И до самой весны Рэнст не посмеет даже подумать об отдыхе. Зимой все общественные вопросы
И стоило только мысленно помянуть ее нехорошим словечком, как за дверью послышалась возня, а следом крик. По голосу он узнал Зиону. Опять она явилась. Рэнсту оставалось только надеяться, что без ведра, как выразился Хоки, «отходов коровьей жизнедеятельности».
— Ах ты тварь проклятая!
А это она кому? Неужели ему, чтобы услышал «правду»?
Дверь открылась. Рэнст даже вздрогнул, собираясь в любой момент спрятаться под стол, лишь бы не слушать фантастических рассказов про Хоки. Слепой арбалетчик ему скоро сниться в кошмарах начнет, после визитов Зионы. Но, вместо ожидаемой Зионы, в кабинет вошла самая младшая из учеников. Маленькая ведьма, не сбавляя темпа, решительно подошла к его столу и, повиснув на столешнице, заявила:
— Откройте ворота, учитель. Я хочу уйти.
— Что? Куда? — слова у стража закончились.
— Долго объяснять. Думаю, кое-кому понадобится помощь.
— Зима на дворе, Хиора! — взорвался Рэнст — Можешь хоть объяснить, что случилось? Что еще за тайны от своего учителя? И кому это ты собралась помогать?
— Дэйо и Сэни. Их хотят убить.
— А как ты успеешь, а? Они далеко, а ты тут!
— Они ближе, чем вы думаете. Я знаю, как срезать путь.
Рэнст тяжело вздохнул, успокаиваясь, и подпер голову руками, принявшись терпеливо объяснять:
— Послушай, что я скажу, девочка моя. Ты хороший, добрый ребенок и преданный друг, но, как бы тебе этого ни хотелось, ты не сможешь им помочь. Даже если я дам тебе самого лучшего скакуна, он не пройдет по таким сугробам быстро. А еще скакуну надо кушать, и придется брать с собой корм для него, а лошади кушают много. В попутных селениях, если таковые будут, никто не откроет тебе ворота, люди живут в страхе перед зимой. Да еще и долгие зимние ночи нужно пересидеть где-то так, чтобы не погибнуть. Даже если сможешь добраться до своих друзей, они к тому времени уже будут мертвы. Ты должна это понимать. А еще ты должна понимать, что Дэйо — страж. Ты будешь бросать все и бежать к нему всякий раз, когда ему будет грозить смерть? Стражи живут бок о бок со смертью, и рано или поздно все равно гибнут. Это война, Хиора, на войне солдаты гибнут. Этого не изменить даже одаренным. И последнее. Ты нужна здесь. Помоги тем, кто находится рядом с тобой.
Девочка слушала его внимательно, не перебивая. А когда он закончил, сказала:
— Это вы не понимаете, учитель. Ярда рассказала мне все, что знала, перед смертью. Теперь ее знаниями владею я. И я нужна Дэйо.
— Так объясни мне, чтобы я понял. Кто такая эта Ярда? И причем тут Хоки? Я, и правда, ничего не понимаю.
— Простым людям и не надо понимать. Ярда пыталась объяснить, и ее сочли безумной.
— Хиора, я же не считаю тебя безумной. Почему ты не можешь мне довериться? Я же твой учитель.