По ту сторону фортуны. Книга 3. По воле случая
Шрифт:
– Всё возможно, не знаю…. Медальон очень старый, может, от бабушки ей достался.
– Ну да! Я его дома на кровати на двусторонний скотч приклеила, перед сном всегда трогаю.
– Его не просто трогать надо, а молиться.
– А я и молюсь, как умею так и молюсь. Это же неважно, какие ты слова говоришь, главное суть, – она по понятной причине возлагала большие надежды на маленький невзрачный образ.
Я же вообразила, как молоденькая синьорина Алиссия Коваччи каждую ночь взывала к Мадонне, прося уберечь от ненавистного брака. Складывала тонкие руки к груди, склоняла головку и шептала одними губами «Спаси
Мы миновали окраину Фьезоле и в полном молчании гуськом шли по обочине дороги. Маленькая Мичела устала и синьор Алберто взял её на руки. Его супруга семенила следом за ним, за ней Светик, потом я, за мной Бригитте Майер, крепко зажавшая в кулачке букетик цветов, последним Густав. Только изредка пролетающие мимо автомобили да насвистывания охранника нарушали возвышенную церемониальность процессии.
Полуденная жара спала и идти было нетрудно, да и недалеко. Взгляд мой кружил по окрестностям – милая сердцу Тоскана простиралась на триста шестьдесят градусов, заставляя на глаза наворачиваться слёзы. Думаю, ни одного человека не могут оставить равнодушными здешние пейзажи. Любовь – это то, что постоянно заставляет вернуться сюда. Бескрайние волны холмов, каждый поворот дороги, открывающий новые живописные картины, повергают душу в священный трепет. Я упивалась моей Тосканой в любое время года и в любую погоду.
Оливковая роща, конечный пункт нашего следования, находится на подступах к городу. Вскоре синьор Алберто повернул налево, на небольшую извилистую тропинку, и мы вошли в удивительное место. Вековые деревья с полыми, как будто запутанными толстыми стволами, походили на сказочных монстров. Некоторые из них были просто огромными! Гигантские кроны склонялись до земли, образуя серебристо-зелёный купол. Сезон сбора оливок ещё не начался и спелые плоды облепили тяжёлые ветви.
Священное дерево увидели почти сразу. Она росло неподалёку от дороги и выделялось среди остальных яркими пятнами повязанных ленточек.
Безмолвная команда остановилась возле него, да и нужны ли были слова? Синьора Фелиса и Бригитте что-то шептали одними губами, Света как-то сникла, обняла себя руками и о чём-то думала. Синьор Алберто поставил малышку на землю и прижимал к себе. Девчушка, не осознающая происходящего, но чувствующая какую-то общую сосредоточенность, притихла, опустила тёмную головку и ковыряла землю носком красного сандалика. Густав прислонился к соседнему дереву и просто ждал. Я же думала о том, что вот эти зелёные исполины, окружающие жуткое место, и стали свидетелями страшной сцены. Более ста лет назад, в тишине, они наблюдали драматичный конец моей юной синьорины. Человеческие жизни исчезали под натиском войн, эпидемий и личных трагедий, а деревья, как немые очевидцы, впитывали в себя катастрофы без права высказаться.
И ещё одна мысль прорезалась через грусть – мы все, люди разных национальностей, совсем непохожих стран, стоим сейчас здесь. Пришли для того, чтобы отдать дань памяти девочке, так мужественно пытавшейся отстоять право на любовь.
Брит положила букетик цветов к подножию дерева, синьора Фелиса
– Ну что скажешь, Лешечек? – спросила я. После изложенной поляку трагедии, разыгравшейся под крышей нашего дома, мучительно ждала его заключения.
– Ты видишь, моя дивчина, – ответил он и замолчал. Пауза затянулась.
– Ты здесь, Лешек?
– Да…, – голос на другом конце линии отозвался глубоким вздохом. – Мы правильно предположили, что все находки – приданое для невесты. Но люди умирают, Натушка, принимай это спокойно.
– Ты хочешь сказать, мы должны продавать? Разве это этично по отношению к ней? – я колебалась и не хотела, чтобы вещи Алиссии Коваччи ушли с молотка.
– Дело не в приличиях. Всё, что продаётся на антикварном рынке, имеет свою давнюю историю. Владельцы ценностей давно почили в бозе, но их предметы продолжают служить людям и приносить счастье настоящим ценителям. Думаю, ничего плохого в этом нет. Синьорина бы порадовалась, что её наряды будет кто-то примерять и любоваться ими. Ты только подумай… . Рано или поздно, всё перейдёт в тлен, время сделает своё дело и вещи умрут. Не переживай так, Натушка, это нормально для антикварного бизнеса, – спокойный и уравновешенный голос поляка немного притушил мои запутавшиеся чувства. – Как моя Светличка? Она не звонила несколько дней.
На всю оставшуюся жизнь влюблённый в Светку, Лешек перевёл разговор на предмет своего поклонения, в то же время мудро отвлекая меня от печальных мыслей. Я передала трубку подруге.
Мы отужинали в беседке разогретым обедом и выпили бутылку вина, каждая из нас предавалась каким-то своим размышлениям.
– Столько событий, – сказала Брит. – У вас всё время что-то происходит, как в кино.
– Это точно, нескончаемый сериал. Иногда думаю – лучше бы некоторые серии никогда не случались, – ответила я.
– Почему? Если бы не Александр, то мы бы не познакомились и я бы не приехала сюда. Просто сидела бы дома. Ну, позвонила бы такой же скучающей приятельнице…. Вот и всё. В моём кругу не принято ходить пешком по пыльной дороге, общаться с людьми из нижних слоёв, – она усмехнулась. – Эти итальянцы, соседи, приятные простые люди…. А я… я всю жизнь вынуждена играть роль добропорядочной послушной жены, принимать важных гостей и вежливо улыбаться.
Забыв об Алиссии, я с удивлением слушала этот негромкий, приправленный небольшим количеством алкоголя, монолог фрау Майер. Лёгкие хмельные пары в голове как раз располагали к откровенной беседе.
– Лучшие отели, курорты…. Это не даёт удовлетворения и не приносит радости. У меня нет врагов, но и друзей, по большому счёту, тоже нет. Этот глупый случай с посудомоечной машиной…. Не помню, когда последний раз так громко смеялась. Вы живёте другой жизнью. Ежедневные дела, заботы, веселье, дружеское тепло…. Может и пафосно звучит…. Но… я постоянно наблюдаю за вами. У вас есть всё, чего мне так не хватает в моей обеспеченной жизни. Так получается, я должна быть благодарной, что нашего сына похитили.