По ту сторону игры

Башибузук Александр

Около пару десятков метров мы проползли по трубе вслепую, потом через равные промежутки стали попадаться вентиляционные решетки, через которые уже кое-что можно было рассмотреть. Как выяснилось, наш путь пролегал через помещения битком набитые пауками. Арахноидиты нас чуяли, беспокойно сучили лапками, крутились, но, к счастью, сообразить, что потенциальная добыча гуляет по бронзовой трубе над головой, так и не смогли.

Через четверть часа мы наткнулись на какой-то мудреный механизм, что-то вроде вентилятора с лопастями,

через который с налета пролезть не смогли. А чуть позже выяснилось, что сие действие вообще невозможно без экстрадиции из трубы.

К этому времени действие адской микстуры Петровича прекратилось, Самвел сильно подуныл и принялся жалобно клянчить еще капельку «тот вкусный слеза Богов».

— Дай, а, добрый баба? Богами молю! — ныл он и подобострастно пялился на ведьму.

— Отстань, обезьян! — Петрович в очередной раз отмахнулся от гоблина и похлопал ладонью по стенке трубы. — Ну и что делать будем?

— А хрен его знает… — я попробовал пилить дагой шток на котором вращались лопасти, но ничуть не преуспел. Клятый алвский механизм поддаваться никак не хотел.

— Не хочет… — пожаловалась Санта, попробовав действовать своей глефой как рычагом. — Ази, может какую-нибудь кислоту?

— Сейчас… — ведьма уселась, скрестив ноги и достала из сумы свой походный алхимический комплект. — Так…

— Ну дай!!! — в очередной раз взвыл Самвел. — Дай капельку, совсем Самвел плохо…

— Как же ты меня достал!!! — заревел Петрович. — Держи, чтоб ты подавился, обезьян!

И швырнул в гоблина увесистым флаконом.

— Ай какой добрый, щедрый баба! — синий виртуозно выбил пробку и алчно двигая кадыком выхлебал содержимое.

Все симптомы первого приема в точности повторились, только в этот раз они были, как бы это сказать, более выраженные, что ли…

— Бе-бе-е!!! — Самвел опять заблеял, принял уже радикально зеленый цвет, ошалело повел выпученными глазами, уставился на вентилятор и ненавидяще прохрипел. — Аха, билад… Самвел твой труба шатал…

После чего ринулся на механизм и принялся остервенело пинать его.

Труба подозрительно заскрипела.

— Ты что творишь, дебил!!! — я попытался оттащить его, но одурманенный гоблин даже не заметил этого.

Увесистую плюху от Санторины — тоже.

— Уй, шайтанама! — свирепо рычал он, выламывая лопасти.

Раздался пронзительный скрежет, труба дрогнула, лопнула на сочленении и… рухнула.

— Твою же мать!!! Держитесь! — заорал я, каким-то чудом успев ухватиться за широкий соединительный хомут.

Но Самвел, Азазелла и Санта, рекомендацию дружно проигнорировали и по накренившемуся обломку съехали вниз.

Все еще вися на одной руке, я попытался оглядеться и похолодел от ужаса.

Прямо посередине большущего зала, до предела, загаженного паучьим дерьмом и кладками яиц, обнаружилась здоровенная членистоногая тварь. Размером со среднюю малолитражку, щетинисто-мохнатая,

с большущими зазубренными жвалами как у жука-рогача — чудовище выглядело исключительно мерзко и всем своим видом прямо намекало, что оно никто иное, как упомянутая гоблином, та самая Буба, причем, запредельного для нас двадцать пятого уровня.

Соратники приземлились почти перед ее носом и ошалело пялились на монстра, а Буба, остервенело сучила своими многочисленными лапами, дергалась, хрипела и пускала зеленую пену, но не на шаг не могла сдвинуться, потому что упавшая труба придавила у основания ей длинное брюхо.

От полученной травмы, Бубино здоровье просело ровно на половину, но на ее злобность это никак не повлияло.

Первым очнулся гоблин.

— А-а-а… Зарэжу!!! — истошно вопя, он выхватил алебарду, рванул на монстра и от души охреначил ее по башке.

Приложил смачно, правда особого эффекта это не дало, вражья красная полоска жизни просела едва ли на пару процентов от силы.

Ведьма тоже пришла в себя, стартанула на четвереньках в сторону и схоронилась за перевернутым столом.

Санта так и осталась сидеть на месте, как загипнотизированная пялясь на чудовище.

Самвел умудрился еще раз шарахнуть Бубу, но попал под одну из ее лап и отлетел метров на десять, с третью здоровья в остатке. Но тут же опять ринулся в бой.

— Буфай его… тьфу ты, бафай, лечи, короче!!! — заорал я ведьме, подтянулся, вскарабкался на трубу и загнал из лука стрелу в башку монстру, неожиданно заметно поубавив ей здоровья.

Арахноидиту нанесен урон: +15, критический урон: +35, кровотечение: +20(10 сек.)

Буба от неожиданности даже присела, правда сходу определила откуда по ней пуляют и чрезвычайно метко плюнула в меня дымящейся слизью.

Для того чтобы увернуться, пришлось спрыгнуть вниз. Я благополучно приземлился, перекатился и вдруг заметил, что большая двустворчатая дверь в зал открыта.

— Етить твою в душу!!! — воображение тут же представило, как на подмогу своей атаманше врывается орда пауков.

К счастью, Самвел отвлек на себя чудовище, я беспрепятственно рванул к двери, толкнул створку и опять выругался, потому что она не сдвинулась ни на миллиметр.

Пришлось позвать на помощь немку.

— Санта, ко мне!

Но бундеслейтенантша никак не прореагировала, так и осталась сидеть в ступоре.

— Тудыть твою арахнофобию… — я взмолился, чтобы остальная паучья братия разом ослепла и оглохла и заорал адмиралу. — Ведьм, черт бы тебя побрал, помогай!!!

Адмирал в очередной раз подлечил гоблина и метнулся ко мне.

Наконец дверь с диким скрипом поддалась. Едва мы успели накинуть запорный брус, как Самвел опять отгреб от Бубы и смачно приложился об стену.