По ту сторону карты: скрытый мир Острова сокровищ

Эфенди Эльдар

Рационалистическое объяснение – в том, что Стивенсон заложил эту пасхалку намеренно: в конце концов, мы можем быть уверены в его интересе к религии и прекрасном знании христианского нарратива.

Одни из самых ярких его детских воспоминаний пришлись на время, когда он гостил в Колинтоне у деда по материнской линии – пастора Церкви Шотландии Льюиса Бальфура.

Я не только проводил ночи без сна, оплакивая Иисуса, что случалось многажды, но и не мог позволить себе уснуть – из страха, что буду отринут Господом и соскользну, прежде чем проснусь, в вечную погибель […] Я ревел и всхлипывал над Библией с искренностью, внушённой мне другими. 35

35

R. L. Stevenson, Memoirs of himself (Philadelphia: H.E. Widener, 1912),

с. 21.

В возрасте двадцати двух он признаётся отцу в атеизме; для семьи это трагедия. Но через пять лет, за 3.5 года до начала работы над романом, он пишет отцу:

С каждым днем я чувствую, что религия представляет для меня всё больший интерес; но этот интерес все еще сосредоточен в маленьком грубом и неуклюжем мире, в который заброшены сейчас наши жизни. […] …я верю в себя, в своих товарищей и в Бога, который нас всех создал. […] Это действительно странный мир, но в нем определённо есть Бог для тех, кто хочет его искать. 36

36

Париж, 15 февраля 1878. Sidney Colvin, The Letters of Robert Louis Stevenson, Vol. 1: 1868–1880 (New York: Scribner's), сс. 259–260.

Из письма любимой подруге Френсис Ситвелл:

Подумайте о том, как он смягчает наши страдания, с какой нежностью примешивает яркие радости к серой паутине проблем и забот, которые мы называем своей жизнью. […] …в конце концов, у меня есть вера; я верю, я надеюсь, что у меня ее не отнимут. 37

Или взять письмо, отправленное матери в декабре 1880-го:

Вера – не в Библию, а в Бога; если вы верите в Бога […], то остаётся ли место для страха? […] Вся необходимая мораль – это доброта; и она должна проистекать сама собой из одной фундаментальной доктрины – Веры. 38

37

Сванстон, июнь 1874 – Там же,, сс. 163-164. Миссис Ситвелл позже вышла замуж за близкого друга писателя Сидни Колвина.

38

Давос, 26 декабря 1880. «Остров Сокровищ» создавался в 1881-м.

Так что вопросы религии определённо занимали писателя – но я всё же далёк от мысли, что Стивенсон знал об аллюзиях в своём романе к последним дням земного воплощения Христа. Но и в случайный набор таких совпадений верится тоже с трудом.

Ещё несколько доводов в пользу

1756 года

На мой взгляд, эта коллекция библейских аллюзий сама по себе – достаточный аргумент для выбора 1756-го. Но в пользу этой гипотезы есть ещё несколько доводов. Начнём с уже названных:

Год начинается с новолуния.

На новолуние приходится единственная ясно названная в романе датировка его событий – 1 марта. 39

Именно в этом году из всего допустимого промежутка – наилучшее совпадение высоты полной луны в день, когда пираты атаковали «Адмирал Бенбоу», с рассказом Хокинса.

Но есть ещё несколько аргументов, следующих из реконструкции событий, которые прямо в романе не упомянуты.

Похоже, что только гипотеза 1756 года позволяет восстановить прямо не названные, но подразумевающиеся события романа так, чтобы не образовалось труднообъяснимых

временных лакун и нестыковок с погодой.

39

В романе есть ещё три даты – две на карте и одна в записной книжке Бонса, но они относятся к событиям, предшествующим роману.

Как следует из 2-й надписи на карте, Флинт передал её Бонсу, лёжа на смертном одре в Саванне, 20 июля 1754 года. Если гипотеза верна и события на острове действительно начинаются в 1756-м, то Бонс должен оказаться в таверне Хокинсов летом или осенью 1755-го – так, чтобы успеть прожить там те несколько месяцев, о которых упоминает Джим в начале рассказа:

…он продолжать жить у нас неделю за неделей и, наконец, месяц за месяцем.

Мог ли Бонс вернуться в Европу годом раньше – сразу, как забрал карту? Это было бы довольно опасно, ибо с июня до конца ноября в Атлантике – сезон ураганов. Лучший месяц для возвращения – май (и, кстати, в нашей реконструкции «Испаньола» берёт курс на Англию как раз в мае). Бонсу было бы разумней дождаться мая 1755-го в Америке, чтобы вернуться без лишнего риска.

Это было бы объяснимой задержкой, не нарушающей логики развития сюжета – в отличие от вариантов, когда основное действие начинается в 1757-м или позже: неясно, что ещё, кроме плохой погоды, могло задержать Бонса в Новом Свете. Лакуна длиной в год или более, когда ничего не происходит, кажется, только ослабила бы крепко сбитый сюжет приключенческого романа. Никто из его героев не был заинтересован затягивать события; всем хотелось отыскать клад как можно скорей.

Кроме того, 17 мая 1756 Англия объявила Франции войну. Новости в те времена шли со скоростью от 4 до 6 узлов, так что «Испаньола» имела все шансы вернуться домой до начала французских атак в Атлантике. И всё же в интересах автора было начать и закончить экспедицию в мирное время – ведь хороший писатель «находит те особые обстоятельства, которые позволят действию […] развиваться естественно и логично из сочетания и взаимодействия пущенных им в ход сил», а «противный француз», начиная с 1757-го, уже обязан был стать такой силою на пути героев.

Тем же 1756-м годом датировал действие своей пьесы по мотивам романа драматург Дэвид Калькатт 40 – он ссылается на дату, проставленную на карте (июль 1754-го) и, видимо, добавляет год на то, чтобы все герои собрались в Англии: просто и логично.

Некоторые комментаторы выдвигают такой ещё аргумент: Бен Ганн провёл три года на острове; Флинт умер в 1754-м; значит, экспедиция никак не могла состояться ранее 1757-го. На самом деле Ганн мог оказаться на другом корабле вскоре после того, как были захоронены сокровища, то есть в любой момент после составления карты в августе 1750-го (ибо эта дата тоже на карте указана). О смерти Флинта он не знал и наводил о нём справки у Хокинса. Исходя из моей реконструкции, Ганн попал на остров в 1753-м – Флинт был ещё жив, а сокровища уже лежали в земле.

40

David Calcutt, Treasure Island – the script (London, T. Nelson & Sons, 1999), с. 3.

Две битвы

Датировав события романа 1756-м, мы обнаружили параллели с евангельским сюжетом; входило ли это в намерения писателя? Я утверждаю, что нет. Напротив: мы наблюдаем здесь совершенно естественный процесс, чем-то подобный образованию кристаллов в насыщенном растворе. Подробнее я попробую изложить свои мысли в самом конце, в Эпилоге, ибо уверен, что читатель и без меня сделает похожие выводы. А пока – следующий пример действия той же самой механики, или, если угодно, химического процесса.