По ту сторону пруда. Том 2. Страстная неделя
Шрифт:
Мы подъехали к таунхаусам на Фулхэм-роуд без десяти десять. Места для стоянки автомобилей резидентов были защищены предупреждающими табличками, однако свободных, как я и предполагал, было много. Наш водитель притормозил в углублении за автобусной остановкой и, включив аварийные огни, побежал позвонить в ближайший подъезд. С кем он переговорил в приоткрытую дверь, мне было не видно, но, вернувшись бегом, он смело заехал на свободную парковку.
– Хозяйка сказала, что мы можем стоять здесь хоть до семи вечера, – улыбнулся
Я не ответил, только кивнул: в моей гарнитуре началась жизнь. Телефон Осборна молчал, но Шанкар подключил мне его микрофон. Усиление было отличным: я слышал мерное глубокое дыхание: Осборн, должно быть, шел быстрым шагом. В какой-то момент я услышал и сами шаги – возможно, он сошел с асфальтовой дорожки, чтобы прочесть надпись на могильном камне. Нет, это он, похоже, увидел Мохова, шедшего среди захоронений сбоку от центральной аллеи, и тот сделал ему знак, что они встречаются в условленном месте, на Большом кругу. Потому что Осборн тихонько сказал себе самому: «Понял, понял».
Старушка, сидящая со своим вязанием справа от меня, совала мне в руку свою книгу. Я нетерпеливо оттолкнул ее – не до вас.
– На нас смотрят, – кротко сказала моя мнимая хозяйка, раскрывая томик.
Краем глаза я увидел, что действительно, край занавески за ближайшим окном отодвинулся, открывая неразличимое из-за бликов лицо. Я взял книгу и повернулся спиной к окну.
– Именно на этом месте мы и остановились, – с тонкой иронией молвила старушка, снова берясь за спицы.
Я отложил книгу. В гарнитуре послышался голос Осборна:
– Привет, Влад. Рад тебя снова видеть.
Мохов что-то ответил, но различить его слова было невозможно.
– Хорошо, хорошо, – сказал Осборн. – Ты мне потом расскажешь. Влад, мне кажется, нам будет лучше поехать в безопасное место.
Шанкар и его коллеги, видимо, лихорадочно колдовали над звуком, потому что конец фразы Мохова я уже услышал:
– …пока мы здесь.
– Ладно, говори, – сказал Осборн. – Давай только будем прохаживаться, странно, что мы здесь застряли. Что у тебя стряслось?
– Это долгая история, – отвечал Мохов. – В двух словах: меня убьют, как только найдут. В Москве или здесь.
– Твои же друзья?
– У меня больше нет друзей.
Мужчины прошли несколько шагов молча.
– Я не знаю, зачем я цепляюсь за жизнь, – произнес наконец Мохов. – Я бежал инстинктивно, а теперь у меня было время подумать. Вот я выжил – пока… Но впереди у меня пустота.
– Что за глупости, Влад? Так не бывает. В Лондоне ты в безопасности, мы что-нибудь придумаем. Мне трудно тебе возражать, я ведь ничего не знаю. Но решение всегда есть.
– Они убьют меня, как только найдут, – повторил Мохов. – Моя единственная надежда остаться в живых – это ты.
– Так дай мне возможность тебя защитить. Мы сейчас поймаем такси – я приехал на такси, так безопаснее, –
Опять идут молча. Каркнула ворона. Я услышал ее и в гарнитуре, и, отдаленно, через стекло и прочие препятствия в виде домов и деревьев. Мохов с Осборном были в какой-то сотне метров от нас.
– Лесли, ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты. Но, так получилось, мне больше не к кому обратиться. Я хочу знать, как мне придется расплачиваться.
– Не думай об этом. Сейчас главное - защитить тебя, раз ты считаешь, что ты в опасности. Не хочу врать: да, мы потом поговорим. Но потом – и ты сам решишь, как тебе поступить в твоей ситуации.
Мохов усмехнулся. Так громко, что даже мне было слышно.
– Мне в моей ситуации нужно получить политическое убежище, поменять личность, вытащить сюда семью, всем нам спрятаться так, чтобы нас не нашли, и потом жить так до самой смерти. Иметь крышу над головой, платить за свет, за газ, за воду, покупать продукты, одежду. Лесли, я не ребенок! Я понимаю, какую цену за все это я должен заплатить. И кому.
Опять молчат. Слышимость стала хуже. Огибают часовню? Вдруг звук совсем пропадет? Нет, просто Осборн думал, что ответить.
– Влад, ты правильно все понимаешь, – заговорил он наконец. – Но давай решать проблемы шаг за шагом. Самое срочное сейчас, как я понимаю, найти для тебя надежное убежище. Ты прав, я как частное лицо, наверное, не смогу обеспечить тебя всем, что тебе нужно. Но спрятать тебя сейчас в моей власти. И за это тебе платить не придется.
– А спрячешь ты меня как частное лицо?
– Нет, но мы оба знаем, что в этой профессии свобода маневра достаточно большая. Я просто отвезу тебя в надежное место, а дальше, повторюсь, ты решишь сам.
– И если я решу отказаться от дальнейших услуг и просто уйти, я смогу это сделать?
– Ты же говоришь, что тебя убьют, как только обнаружат?
– Да.
– Ну, если ты решишь покончить с собой, я, конечно, попытаюсь тебя отговорить.
Осборн пытался пошутить, чтобы снять напряжение.
– Но мешать не станешь.
– А самоубийцам можно помешать?
Звук снова стал лучше. Видимо, они прошли часовню и снова оказались на открытом месте. Вот сейчас Мохов согласится, и моя судьба будет решена. И что я могу сделать? Попросить у мулата монтировку, подбежать к Мохову и размозжить ему череп?
– Хорошо, – произнес наконец Мохов. – У меня все равно автономия полета скоро закончится.
И тут произошло что-то для меня непонятное. Я не слышал никаких посторонних звуков. Только Мохов вдруг вскрикнул: «Лесли!» Потом, едва слышно, то, что я принял за шум падающего тела. Два торопливых шага, Мохов крикнул кому-то: «Вызовите «скорую»!» И потом натужный хрип, как у раненого, который пытается встать. Нет, рухнул обратно на землю.