По ту сторону рассвета
Шрифт:
— Ждем, — коротко отозвался эльф.
Ночной туман лежал в долинах, светясь сквозь ветки. Пахло водой. Они стояли на берегу реки, которая не могла быть ничем, кроме Эсгалдуина.
Нимрос спустился к воде, умыл лицо и напился. Мар-Кейрн набрал воды во флягу.
В тумане над водой замаячило темное пятно, тихий плеск разнесся далеко, потому что был единственным звуком, порвавшим тишину этой минуты.
Лодка.
Она плыла против течения, без гребцов и без ветрил, лишь один эльф сидел на корме, держась за рулевое весло и легко поводя им вправо-влево, так что лодка
Причалив к берегу, он встал, но не вышел из челна.
Он не сказал ни mae govannen mellyn, ни «звезда зажглась в час нашей встречи» — потому что они сюда прибыли не с радостью и звезд не было видно на посеревшем утреннем небе. Эльф просто сказал:
— Я — Маблунг, военачальник короля Тингола. Я был с лордом Береном в час его смерти.
— Смерти? — изумился Фритур. А Нимрос повторил это слово беззвучно.
— О, нет, лорд Маблунг, — голос Мар-Кейрна задрожал. — Ты, верно, оговорился. Или это же скверная шутка. Лучше признайся, не то я…
— Остановись почтенный Фритур! — у Нимроса кружилась голова, но он сохранил способность действовать здраво. — Таким не шутят. Лучше нам последовать с лордом Маблунгом и услышать, что он скажет. Вспомни, лорд Берен призвал нас своими свидетелями. Неужели ты нарушишь данное ему обещание?
— Тогда расскажи нам по дороге, Маблунг, как так вышло, что наш лорд отправился в гости к вашему живой, а забирать мы его должны мертвого. Я — Фритур Мар-Кейрн, аксанир, — назвался служитель Мандоса.
— Садитесь в лодку, mellyn, — пригласил Маблунг. — О ваших конях позаботятся. Вы найдете их на этом же месте.
Лодка мягко оттолкнулась от берега, поплыла между кувшинками. Нимрос от усталости и горя погрузился в оцепенение, похожее на дремоту, но все, что говорил Маблунг, слышал очень ясно.
— Королю Тинголу было предсказано, что если Берен принесет Дивный Камень в Дориат, Тингол вскорости погибнет, а если погибнет Берен, пытаясь добыть Камень, то умрет дочь короля, Лютиэн. Многие считали, что earnil струсит и откажется от принцессы, от Сильмарилла. Но я видел Берена в тот день, когда он просил у короля руки его дочери, и сразу понял: он не отступит. Однако случилось то, чего никто не мог предвидеть, даже вещая Мелиан: Берен появился здесь без Сильмарилла…
Берен пытался разгадать выражение лица Тингола — и не мог. Точнее, что-то знакомое было в этом выражении, что-то близкое и понятное, но этого «чего-то» от Тингола он никак не ожидал, и потому не мог вспомнить, что же оно обозначает и как называется.
Опустившись на одно колено, он склонил голову. Лютиэн слегка присела в поклоне.
С Тинголом у меня все время выходит как в дурацкой сказке, подумал он, поднимаясь. На этот раз — как в той, где Беор Старый подбирал себе умную жену, загадывая сестрам загадки. Как там: прийти на пир и одетой, и нагой; и верхом, и пешком; и с подарком, и без подарка. Вот и я: и с Сильмариллом, и без…
— Я вернулся, король, — сказал он как можно громче и четче. — И требую то, что принадлежит мне по праву.
В глазах Тингола на
— Ты обещал, что Сильмарилл будет в твоей руке, — ровным, неестественно ровным голосом сказал Тингол.
— Он там, повелитель. Даже сейчас он в моей руке.
— Покажи, — голос изменил эльфу, дрогнул.
Берен поднял левую руку, раскрыл ладонь.
Рука была пуста.
Слегка отдернув ниспадающий диргол и рукав, он поднял правую руку, обнажил обрубок.
По залу пронесся ветерок тихих изумленных восклицаний.
— Сильмарилл в этой руке, король Тингол. А рука — в брюхе волка, а волк носится Враг знает где. Можешь мне не верить, но я выполнил обещание и Лютиэн уйдет отсюда моей женой. Я вывел ее из Ангбанда — выведу и из Дориата.
Опустив руку, он понял вдруг, на кого выражением лица похож Тингол: на висельника, у которого из-под ног вышибли подставку — и вдруг оборвалась веревка.
— Садитесь, дети, — сказала Мелиан. — Садитесь и расскажите нам, что произошло за эти два года…
— Много чего произошло, — проворчал Фритур. — О многом я и сам не знаю. Например, как они сумели добраться до Моргота и выйти из Ангбанда с Камнем.
— Я знаю, — сказал Нимрос. — Я расскажу тебе… потом…
— Они и нам рассказали только самое главное, — заметил Маблунг.
— И что ваш король? Опять послал Берена за камешком? Волчину отлавливать?
— Не надо так, почтенный Фритур… — Маблунг поднял глаза и Кейрн осекся: в этих глазах стояла истинная, неподдельная боль.
— Ему было предсказано, — Фритур говорил глухо и в сторону. — Что убьет его волк… И дважды он уходил от Судьбы. На Тол-и-Нгаурот и у Темных ворот… Это был волк? Тот самый?
Эльф молча кивнул.
— Его просили отказаться, — Маблунг Тяжелая Рука бросил рулевое весло, зачерпнул воды из-за борта и провел мокрой рукой по своему лицу. — Король просил. И я, и Белег. Лишь Мелиан и Лютиэн молчали…
— Это было бесполезно, — Фритур бессознательно перебирал на шнурке дощечки с вырезанными рунами. — Если Берен что-то вбивал себе в голову, отговорить его никто не мог. С детства он был таким. Госпожа Тинувиэль это уже знала… Но хоть свадьбу-то справили? — неожиданно спросил он.
— Призываю Варду, возжигательницу звезд, дарительницу Света: будь свидетельницей в том, что по любви, доброй воле и моему согласию выходит моя дочь за Берена, сына Барахира. Благослови их союз именем Единого, дай им радость в верности, мудрость в радости и силу в печали. Пусть союз их будет так же крепок, как тот, что заключен меж тобой и Манвэ.
— Призываю Манвэ, владыку дыхания Арды, хранителя Истины: будь свидетелем в том, что по любви, доброй воле и согласию отца берет Берен, сын Барахира, Лютиэн Тинувиэль, дочь короля Элу Тингола. Благослови их союз именем Единого, дай им радость в верности, мудрость в радости и силу в печали. Пусть союз их будет так же крепок, как твой союз с Вардой.