По ту сторону реки. Ярилина рукопись
Шрифт:
– Нет. – Сева встал и прямо с верхней ступеньки, служившей им своеобразной скамейкой, спрыгнул на землю. – Я обещал кое в чем помочь Анисье.
Что она там недовольно говорила ему вслед, он уже не слышал – послушный ветер уносил слова в другую сторону.
«Всегда одно и то же, – думал он, шагая широко и резко, – всегда одно и то же, всегда одно, одно, одно».
Думать об этом он перестал, когда в условленное время подошел к избушке на курьих ножках, из которой тотчас выбежала белокурая Анисья, а вслед за ней ее рыжеволосая соседка.
– Спасибо, Сева, что согласился
– Не стоит. Я знаю, что на первых порах Целительство дается не всем, – ответил он, стараясь быть вежливым, хотя после общения с Варварой настроение его было не самым хорошим.
– Ты знаешь, можно потренироваться на Василисе! – заявила Анисья.
Сева взглянул на будущую тень ослепительной Анисьи Муромец; он мог поспорить, Анисья даже не спросила у нее, согласна ли та, чтобы на ней тренировались. Он пожал Василисе руку, и на душе немного потеплело.
Они направились вдоль улицы Гроз, свернули в Енотов тупик и затем вышли на тропку, вьющуюся под сенью темных еловых ветвей. Пахло хвоей и осенью.
– Густав Вениаминович, – щебетала по дороге Анисья, не зная о мыслях своего спутника, – сказал, что мы должны научиться чувствовать оболочку каждого живого существа. Но я так поняла из собственных наблюдений, что это не та самая оболочка, которая отвечает за защиту, и не та, которая связывает колдуна со стихией. Знаю, конечно, что оболочек может быть целая тысяча, но мне никак не удается нащупать ту самую, понимаешь?
– Да, – сказал Сева, остановившись посреди узкого прохода между несколькими пушистыми елками. – Ты права. Я постараюсь тебе помочь.
В Заречье у каждого колдуна было свое особенное любимое место, куда он приходил медитировать, отдыхать, проводить время с книгой или свирелью. Этот пятачок среди еловых лап таким местом для Севы не являлся, но был вполне подходящим – спокойным и не очень популярным среди других магов – для сегодняшней встречи.
– Сядем? – предложил Сева, опускаясь на многолетний ковер из еловых иголок.
– Я только не понимаю, почему Ква не объяснил нам, как именно это делается, – капризно продолжила Анисья. – Я перепробовала все! А эти бедняжки потусторонние? Представляешь, как им тяжело приходится? Они вообще не знают ничего, ни про какие оболочки… Хотя додумались попросить помощи у домового.
– И он помог? – удивился Воздушный Колдун.
– Принес им толстенный талмуд, написанный на глаголице. Хороша помощь! – усмехнулась Анисья. – Но только вот что! Обещай не помогать им, – она лукаво подмигнула Севе. – Только нам с Василисой.
Сева кивнул.
Василиса сидела молча, смущенно улыбаясь, но не сводя с Севы глаз. Он чувствовал ее взгляд, но не отвечал на него и старательно избегал даже простого поворота в ее сторону. Он уже давно заметил, что его подсознание каким-то образом делило всех знакомых колдуний на тех, кому можно и нужно смотреть в глаза, и на тех, кому – нет.
– Густав Вениаминович никогда не объясняет, как нужно действовать, – сказал он.
– Тоже мне наставник! – возмутилась Анисья.
– Нет, он хороший наставник. В Целительстве все так – если
– Василиса, сядь здесь, – сказала Анисья. – Пожалуйста. Ты будешь моей подопытной.
– Закройте глаза, – сказал Сева и, когда та выполнила его просьбу, наконец поглядел на Василису. Веснушки на ее круглом личике были нежные и оранжевые, не то что у него самого.
* * *
На следующую свою встречу с Лисой Полина пришла подготовленная – с целым списком вопросов. Наставница ждала у реки, чуть дальше песчаного пляжа. Она сидела на самом краю берега, закутавшись в длинный темный плащ, ее серебристые волосы спадали чуть ли не до самой земли. Она не мигая смотрела на воду, и Полина, приблизившись, просто встала рядом, ничего не говоря.
– Привет, – улыбнулась Дарья Сергеевна, не отрывая взгляда от легких волн.
– Здравствуйте.
– Тебе говорили, что у тебя очень красивые глаза?
– У меня? – смутилась Полина. – Говорил дядя. А здесь никто.
– Они похожи на эту реку. – Наставница наконец повернула голову. – Ты часто приходишь сюда?
– Ну-у-у… – Полина замялась. – Не очень.
– Плохо. Используй любую свободную минутку, чтобы побыть у воды. Обязательно приходи ранним утром и даже ночью.
– Ночью?
– При луне совершается половина всех обрядов, а вода наполняется особенной силой. Луна покровительствует Водяной Магии, усиливает ее. Оттого-то многие и путают это с Темным Колдовством.
– А какая связь между Темной Магией и луной? – Полина опустилась на увядшую траву рядом с наставницей.
– Большинство магов напрямую зависят от солнца, от его активности, его положения на небе. Особенно Огненные и Земляные. При луне же силы их ослабевают. И только магия, построенная на крови, не меняется от времени суток. То же самое и с временами года. Мы, Светлые, гораздо сильнее весной и летом, в то время как в холодные зимние дни часть наших сил находится в спящем состоянии. А Старообрядцы, чтобы не терять эти силы, поддерживают их с помощью запрещенных у нас чар.
– А что такое переходное колдовство? – спросила Полина. – Афанасий как-то принес нам список разных веществ, трав. И называется все это переходным колдовством. Но нам ни разу не пришлось воспользоваться этими веществами ни с одним из наставников.
– Переходное колдовство больше подходит Темной Магии, но иногда используется и Светлыми Колдунами, так как мы еще пока не смогли изобрести замену для него, и касается это ингредиентов для разных снадобий. Например, нам ни для каких магических целей нельзя проливать кровь не только людей, но и любых животных. Ради колдовства нельзя убивать даже насекомых. Тем не менее в списке переходных веществ ты увидишь чуть ли не с десяток крыльев, лапок и усиков всевозможных жуков и бабочек. Мы просто пока не нашли им замену, поэтому в крайних случаях использовать их разрешается.