По ту сторону снов
Шрифт:
– Так вот что движет тобой? Стремление к прогрессу?
– Одна моя подруга…
Слвасту немного обеспокоило то, как затвердел ее панцирь, не позволяя ни тени эмоций просочиться наружу. Что бы ни чувствовала Бетаньева, она не желала этим делиться.
– Говори, я слушаю.
– Бывшая подруга, вернее сказать. Мы были такими юными, когда приехали в Варлан. Обычная глупая история: жизнь в столице казалась нам такой насыщенной и захватывающей. Так оно и есть в юности. Потом я узнала, что в действительности все не так. Мне понадобилось время, чтобы это понять. И встреча с первым помощником.
– Аотори? –
– Не я – моя подруга. Один помещик-южанин как-то ночью привез ее во дворец. Она бы не поехала, но у нее были проблемы.
– Проблемы? – переспросил Слваста.
Ему не нравилось, куда повернул разговор; он видел, что Бетаньеве трудно рассказывать.
– Нарник, – сердито бросила она. – Что же еще? Вот она и не смогла отказаться. Когда она попала к Аотори, он наслаждался тем, насколько она уязвима. К счастью, ему быстро надоедают его игрушки. В этом ей повезло. Если бы она оставалась у него дольше… Ты слышал, что о нем рассказывают?
– Да уж.
– Все слухи – правда, а на деле все еще намного хуже. Он – зло, Слваста. Настоящее глубинное зло. Если ему когда-нибудь пустят кровь, я не удивлюсь, что она будет синей.
– Он настолько плох?
– Благая Джу, да. Я мечтаю о его исчезновении. И даже смерти. Именно капитанство позволяет таким людям, как он, делать все подряд. Разрушать жизни людей. Они правят миром ради собственного удовольствия и выгоды, и это неправильно. День, когда они и все им подобные будут свергнуты, станет самым счастливым днем в моей жизни. Теперь ты знаешь, что движет мной.
– Ты в этом не одинока. А твоя подруга? Которая побывала у первого помощника? Что с ней стало?
– Куда-то делась, – сказала Бетаньева с грустным вздохом. – И вот что… Думаю, рано или поздно я должна тебе признаться.
– В чем? – спросил он с сочувствием, догадываясь, о чем пойдет речь.
– Не только моя подруга подсела тогда на нарник.
– Мы все его пробовали, – сказал он с напускной веселостью.
– Нет, Слваста, у меня были настоящие проблемы. Нарник сделался сильнее меня. Но теперь я не прикасалась к нему уже пару лет. Я никогда не вернусь к нарнику, никогда. Он – темное место, но ты этого не видишь, когда ты там, внутри. И прежде чем успеваешь понять происходящее, тьма смыкается и поглощает тебя. Словно ты похоронен заживо и единственный выход – еще один косяк с травой. Тогда кажется, что ты можешь снова увидеть свет. Но это не свет. Это нарник, который тебя возвышает, только все вокруг обман.
Слваста потянулся к ней через стол и взял ее за руку.
– Сочувствую тебе. Но все уже в прошлом? Ты справилась.
– Да. С помощью Кулена. Я встретила его, и он помог мне понять, насколько плохи мои дела. Он помог мне победить нарник. Мало кто справляется с зависимостью, когда зашел так далеко, как я. Но Кулен знал, что делать и как мне помочь. Он помог мне снова поверить в себя, это было удивительно. Я многим ему обязана. На самом деле – всем. Он замечательный и великодушный. Зачем вообще помогать незнакомому человеку? Но он помог мне, просто потому, что он такой человек.
На миг Слваста ощутил некоторые из ее воспоминаний, туманные образы,
– Ты и он, тогда?..
– Да, – тихо сказала она. – Но все в прошлом. Это было давно. Сейчас он с Хавьером.
– У каждого есть свое прошлое, – заверил он ее.
– Конечно. Но мы с ним по-прежнему друзья. Слваста, я очень надеюсь, это не будет тебе мешать. Я не стану отворачиваться от того, кто сыграл в моей судьбе такую важную роль. Если бы не он… Не знаю, что бы со мной было сейчас. Может, я бы уже умерла. Или стала бы очередной хорошей девушкой, докатившейся до плохих кварталов в районе Гамстак.
– Но ничего такого с тобой не случилось. И я ему за это очень благодарен.
– Правда? – Она сжала его руку.
– Да. Через что бы ты ни прошла, оно сделало тебя такой, какая ты есть сейчас. Ты удивительный человек, Бетаньева. Я очень рад знакомству с тобой.
– Ты такой милый. Просто не могу поверить, что ты офицер.
Бетаньева потянулась и поцеловала его. Они уже целовались раньше – легкие поцелуи в конце вечера и игривые похлопывания друг друга текином, – но не так, не с такой страстью. Слваста тотчас усилил панцирь, защищая свои мысли от экстравзглядов посетителей ресторанчика. Однако от их обычных взглядов он отгородиться не мог.
Они с Бетаньевой отодвинулись друг от друга, и на губах каждого играла улыбка. Они думали об одном и том же. Впервые после смерти Ингмара Слваста почувствовал, что в его жизни есть надежда.
В следующий четверг Варлана достигли новости. Вероятно, во дворец их доставил специальный курьер среди ночи. Новости были из тех, о которых Капитан и его совет обычно молчат и только потом, не сразу, официальные газеты печатают тщательно продуманные сообщения, сводя ущерб к минимуму.
Но когда Слваста вошел в кафе «Круассаны Розы», стало понятно – что-то случилось. Даже завсегдатаи смотрели на него неодобрительно, а не защищенные панцирем мысли некоторых посетителей при виде его мундира были откровенно враждебными.
– Что-то не так? – спросил он Розу, когда та подошла принять его заказ.
– Не обращайте на них внимания, капитан, – сказала она громко, чтобы слышали все в кафе. – Здесь все знают: вы из Чамского полка, и в вашем округе все правильно. Не чета другим.
– Каким другим?
– А вы гляньте выпуск «Взгляда с холма».
Продиктовав Розе заказ, Слваста подхватил текином экземпляр «Взгляда с холма» со стойки рядом с дверью. Газету было легко найти: номера в то утро переполняли стеллаж. Печатный листок скользнул к нему по воздуху над головами всех сидящих за столами.
Слваста немного удивился тому, что выпуск оказался свежим; обычно газета печаталась каждый месяц или около того, а последняя вышла всего пять дней назад. В выпуске была только одна страница. «Обнаружено гнездо» – гласил заголовок жирным шрифтом. С возрастающим смятением Слваста прочитал отчет о событиях. В Вюрцене, самом южном городе провинции Раквеш, обнаружили гнездо. Все паданцы убиты шерифами и полковыми резервистами из города. Власти не сделали ничего.