По ту сторону Тьмы. Где-то здесь...
Шрифт:
К слову, Макмёрфи тоже ринулся проверять последнюю информации по угонщику, как только они дошли до его рабочего стола.
– Не день, а какая-то реальная мясорубка. Даже не представляю, как вам удаётся держаться.
Ник к этому времени закончил свой разговор по телефону, попросив дежурного в регистратуре, чтобы тот передал доктору Соулсби о его звонке. Хотя провисеть на связи пришлось довольно долго, ведь он должен бы узнать, что с Мией – на месте ли она и действительно ли её «сиделка» подверглась физическому нападению.
После чего ему потребовалось ещё какое-то дополнительное время, чтобы переварить хотя бы частично только что полученную информации и выровнять сбившееся
– Как ваша жена?
– С-спасибо… вроде, как и прежде. Вернее, на месте. Но… медсестра, которая дежурила на её этаже, найдена в её палате в тяжёлом бессознательном состоянии. Правда, никто не видел, чтобы кто-то поднимался туда на лифте или по служебной лестнице. Охрана не заметила на видеокамерах вообще никого и ничего подозрительного. Куда именно заходил тот угонщик и где успел побывать за всё проведённое там время, пока никто не знает. Его уже задержали? Вам что-нибудь известно из того, что там происходит?
– Как раз пытаюсь узнать, что там и как. Большинство спустилось в пресс-центр. Там лучший приём онлайн-трансляций. Могу тоже сходить, глянуть как там обстоят дела, по дороге к автоматам. Если и вам что-то надо, заказывайте. Кофе, воду или какой-нибудь протеиновый батончик? А то выглядите вы, честно говоря, неважно. Вам бы по-хорошему сейчас домой и под душ… И какое-нибудь убойное снотворное, чтобы проспать, как минимум, пару дней подряд.
– Боюсь, пока я не узнаю, что тот угонщик делает возле больницы, где лежит моя жена и что случилось с её сиделкой… Ни о каком душе и снотворном думать я уже не смогу.
Впрочем, как и обо всём остальном. И, в особенности, от сводящего с ума убойного факта, что всё это сейчас происходило едва ли не под самым боком, где-то всего в трёхстах ярдах от Полис Плаза. А то что Ник каким-то непостижимым образом имел ментальную связь с самим угонщиком и даже косвенным образом принимал в преступлениях своего двойника непосредственное участие – и вовсе выходило за все грани разумного и научно обоснованного. Рассказать об этом кому-то третьему, наверное, сразу же подписать себе направление в психушку закрытого типа на принудительное лечение.
С одной стороны Хардинга тоже подмывало пойти вместе с сержантом и узнать о происходящем почти из первых рук. Но, как только он услышал, что с телом Мии ничего не случилась, она до сих пор находилась в своей палате в стабильном, как и до этого, состоянии, большую часть напряжения, как рукой сняло. Хотя и не до конца.
Поскольку вопросы по странным совпадениям никуда не исчезли. В том числе касающиеся страхов внешности угонщика. Был ли он действительно похож на Николаса Хардинга, зачем на самом деле приезжал в госпиталь и кого оттуда в последствии вынес? Если, конечно, всё-таки вынес . Ведь ещё не факт, что Ник всё это время пребывал под воздействием бурных галлюцинаций, к которым реальный угонщик не имеет ни прямого, ни хотя бы косвенного отношения. И звать его вовсе не Хантер, и никакого волшебного чудо-ключика, открывающего любые двери и замки в параллельные измерения, у него нет.
Ну, что ж… Если всё так просто, тогда тебе и вправду нечего бояться. И очень скоро угонщика задержат, поскольку ему банально некуда бежать. Все узнают, как он выглядит и кого вынес из больницы. А тебе останется сейчас только молиться, чтобы всё так и было. Даже если данный преступник напичкал взрывчаткой угнанный им автобус и может в любую секунду разнести его ко всем чертям вместе с половиной квартала.
9
9
За что Хантер любил полицию Священных Штатов, так это за их непомерную трусость
Перестраховка прежде всего!
Он даже не удивится, если к этому месту ещё не подоспел ни один снайпер-спецназовец. Для этого ещё прошло слишком мало времени. Ну, а потом… Потом будет уже слишком поздно.
– Папочка вернулся, девочки и мальчики! Знаю, знаю, вы все его уже заждались. Но прийти быстрее, увы, не получилось.
Он забрался в салон автобуса, прекрасно зная, что ещё ни один из подъехавших к больнице копов, так и не рискнул сюда заглянуть. Поскольку можно запросто остаться и без головы. Поэтому полицейские протоколы так тщательно и соблюдаются. Никакого геройства и отсебятины. Что, в принципе, тоже не спасает ни от эксцессов, ни прочих непредвиденных сюрпризов. И даже когда всё закончится, копам придётся прочесать всю территорию госпиталя, включая все соседние кварталы. А то мало ли.
– Вот так, моя сладкая. Здесь, думаю, тебе будет удобно и тепло.
На благо, пустых мест в автобусе хватало. Так что найти для Мии парочку свободных кресел Хантеру не составило особого труда. С чем он успешно и справился, когда усадил тело спящей девушки на одно из кресел в центральных рядах, заботливо с максимальной аккуратностью придавая ей удобную позу и ненадолго примащиваясь рядышком на край соседнего сиденья.
Кажется, он не мог ею налюбоваться (забыв обо всём на свете и не обращая абсолютно никакого внимания на трещащий в акустических динамиках за пределами автобуса искажённый и не слишком-то разборчивый голос полицейского). И понять его тоже было можно. Он же ещё никогда не видел её настолько близко и никогда до сегодняшнего дня не прикасался к ней своими руками. Возможно, только поэтому его так и пробирало, до самых поджилок и будоражащей сладкой дрожи во всех частях тела.
– Потерпи ещё немножко. Скоро мы будем дома, и я уже больше никогда-никогда не отпущу свою Королеву. Вот теперь нас уже ничто не разлучит.
Конечно, она его не слышала, да и не могла в этом мире. Этот мир не её, как и не его, поэтому и приходится здесь довольствоваться слишком ограниченными возможностями, теряя собственные силы с каждой пройдённой минутой. Хардинг, правда, пытался прорваться в его голову, но без каких-либо существенных успехов. Чтобы это сделать, надо иметь хоть какое-то представление, что же это такое и как этим пользоваться. Но куда этому недоумку до Хантера? Все свои возможности он давно просрал. А чтобы понять работу периферийных пространств, инерционных переходов и дверей, для этого надо хотя бы знать об их существовании и уметь распознавать их местоположение.
В общем, как подтверждают знания и правила об этом мире, здешние жители – просто конченные имбицилы и отсталые по развитию дегенераты. Кому вообще придёт в голову сюда возвращаться? Хантер и так не знал ни одного, связанного с этим случая. Хотя бы потому, что никто в Остиуме не мог вспомнить, как он попал в Великий Град и даже кем был раньше до этого. Кажется, он и сам, вернувшись в Священные Штаты после стольких долгих лет ссылки, ощутимо изменился. Словно физическая и ментальная близость к Николосу Хардингу в данном месте как-то искажала его поведение и его самого. Что, естественно, не могло не раздражать и даже в какой-то степени выбешивать.