По ту сторону Тьмы
Шрифт:
– А что же храмовники, разве не гоняют?
Возничий пожал плечами.
– А им зачем. В городе и так хорошо, а за город они особо не ходят. А уж когда особо приспичит, так на то и дружина есть, или вольных стражей вроде Тревора наймут, ежели кому надо ехать куда совсем далеко…
– Понятно, – Гверн потерял интерес к разговору и поглубже нахлобучил шапку, пытаясь задремать под мерный скрип колёс.
На ночь встали не совсем обычно. Помимо обычного защитного круга, лошади и люди оказались внутри большого
– Костры жечь всю ночь. Онгхус, Кехт, вы дозорные. Мальцов себе в подмогу кого пошустрей возьмите. А вы, оболтусы, смотрите у меня! Чтоб не как в прошлый раз! Всем шуршать, чтоб хвороста до утра хватило! – пригрозив напоследок кому-то внушительным кулаком, Тревор полез спать под телегу. – Хоть чуток покемарю. В полночь проснусь, каждого проверю! И если кто дрыхнет, лично пришибу!
Улучшив момент, когда суета немного улеглась, Гверн подсел к Кехту, мрачно проверяющему оголовки арбалетных болтов.
– Слушай, Кехт. А чего это мы сегодня встали так необычно? – кивнул на круг из тележек. – И даже лошадок почему-то внутрь взяли.
– Давай не будем об этом к ночи, – поморщился здоровяк. – Не буди лихо, пока оно тихо, слыхал? Если что случится, ты и сам всё увидишь, а собирать всякие сплетни как базарная баба я не обучен. Ты самое главное, если что чудное покажется, особо не боись, и за круг не ходи.
– Это само собой, – хмыкнул Гверн. – Ладно, спокойной ночи, – поднялся и побрёл к телеге.
Вот и поговорили. Видно совсем за дурачка держат. Хотя, может оно и к лучшему. Меньше знаешь, крепче спишь.
– Погодь-ка, паря, – окликнул вслед Кехт. – Если что, с арбалетом сладишь?
– А то! – повернулся Гверн.
– Тогда на, – здоровяк протянул древний, видавший виды арбалет. – Конечно, это против правил, но лишний стрелок нам не помешает. Да ты не смотри, что он такой старый. Тетиву я сам менял. За пятьдесят шагов доску в два пальца насквозь пробивает. И штук пяток болтов возьми, всё лишним не будет. Да, смотри не поранься. Там наконечник с ядом.
– Как с ядом? – вскинулся Гверн. – А если напорюсь?
– Да не боись, он не на людей. Если и наколешься, денёк помутит и всё, а вот нечисти мало не покажется.
– А-а-а, тогда ладно. Спасибо…
Пристроив оружие в изголовье, Гверн плюхнулся на соломенную подстилку.
Вот и вооружился. Конечно, из такого раритета было бы неплохо хоть немного пристреляться, но, увы. Хотя, всё равно даже такой древний рыдван лучше, чем ничего. Правильно говорит Старый Лис, чего только в этой жизни может не пригодиться. И кстати, очень даже неплохо пригодилось. Правда, ещё неизвестно, как бы к этому отнеслись стражи, узнав, что последний раз использовал арбалет, чтобы закинуть верёвку с крюком в узенькое смотровое окошко высоченной каменной башни. И особенно, какой потом наутро поднялся переполох. Всю округу на уши подняли. Герцог каждую собачью конуру обыскать заставил, чтобы найти наглеца. Но стражам о
Сквозь сон пробился едва слышный плач. Тоненький, жалостливый, со всхлипываниями, детский голосок.
Ожесточённо потерев заспанное лицо, Гверн приподнялся и недоумённо гляделся.
Откуда плач на глухой дороге посреди ночи? Почудилось? Или зверь какой? Из других пассажиров детей вроде никто с собой не везёт. Шестеро мастеровых мужиков с пожитками и вечно спящий тощий дед, к которому все стражи относятся с заметным почтением. Чей-нибудь папаша, не иначе.
Плач послышался снова где-то совсем недалеко за кругом.
Прихватив арбалет, Гверн поднялся и направился к Кехту, настороженно вглядывающемуся в темноту.
– А, не спится, – усмехнулся здоровяк. – Да, похоже, куковать нам теперь так до самого утра.
Гверн присел рядом на корточки.
–Значит, ты тоже это слышал?
– А это смотря что, – многозначительно пошевелил бровями Кехт.
– Ну, плач. Ребёнок где-то плачет.
– Ребёнок? – хмыкнул Кехт. – Эвона как. А мне вот шепоток чей-то слышится. Заманчивый такой. Будто молодка какая меня зовёт.
– Да какая там молодка! – фыркнул Гверн. – Говорю тебе, дитё там плачет. Факел дай, я сам схожу погляжу.
– Вот-вот, – мрачно кивнул Кехт. – Так они нашего брата за круг и заманивают. Кому плач, кому шепоток, а кому что другое. Сиди и не рыпайся, скоро ещё хлеще будет.
– Хлеще?
– Ага. Да вон она уже, явилась, не запылилась, – Кехт покосился куда-то влево. – Тьфу ты, пакость какая! – с отвращением сплюнул на землю. – Да уж, молодка, как есть…
– Какая ещё молодка?
Гверн рывком повернулся.
На границе круга замерла высокая тощая старуха в драном саване. Ночной ветерок лениво теребил длинные седые космы.
– Это.… Это кто?
– Мастер Кехт! Там!
– А ну цыц, олухи! Вижу без сопливых! Сядьте тут! – Кехт властным жестом осадил подбежавших встревоженных юнцов с арбалетами. – Кто, говоришь? А никто не знает. Каждый раз новое. Вот сегодня старуха, а в следующий раз ещё чего-нибудь другое привидится.
– Так это просто морок, да? – чуть успокоился Гверн.
Тогда не страшно. Пугать-то они пугают здорово, но особого вреда от них никакого, если солнечник есть и духом не слаб.
– Морок? – замялся Кехт. – А это смотря как на это дело посмотреть. Оно, конечно, может и морок, да не совсем. На самом деле она выглядит иначе и в неё можно попасть. Если конечно сможешь.
– Смочь? – Гверн с сомнением оглянулся. – А чего тут мочь-то? До неё шагов сорок, не больше. Даже мне раз плюнуть.
– Ну-ну…
– Что за шум? – сзади подошёл Тревор. – А-а-а, вижу. У нас ночная гостья…