По ту сторону жалости
Шрифт:
– Запросто, – фыркнула девушка, разворачиваясь и щерясь в акульей улыбке.
– Да ну нахрен! – взвыла пустота перед ее лицом голосом Жгута.
И на белкин лоб обрушился удар невидимого приклада.
Уже почти поднявшийся с земли кваз, как подкошенный, рухнул обратно. И не услышал полный отчаянья бешенный крик:
– Мля! Стикс! Ну вот нахрена теперь мне это дерьмо?!
Глава 1
Глава 1, в которой я по пьяни вляпываюсь
Проснулся от богатырского храпа. Рядом на широкой кровати разметалась голая дама бальзаковского возраста. Практически без сисек, но с многоярусными боками, квашней растекающимися по мятым и мокрым от пота простыням. Довольный вид ее толстощекого лица, с роскошным фиолетовым фингалом под правым глазом, причмокивающие после каждого могучего всхрапа губы и нитка стекающей на подушку слюны, вызвали у меня острый приступ суицида. Захотелось: тут же сдохнуть и никогда больше этого «счастья» не видеть.
Окончательно добила загоревшаяся перед глазами строка уведомления, где наряду с ожидаемо подскочившим на полтинник навыком Алкоголизма, изрядно прокачались и навыки Легкой и Тяжелой атлетики, выросшие за ночь на двадцать и тридцать очков, соответственно.
– Это за что же мне такой подарок? – прошептал я, с тоской глядя в облупившийся потолок.
– Жаждешь подробностей? – тут же отозвался злорадный голос наставницы. – Могу все в деталях пересказать…
– Мля! – схватился я за голову, вскакивая с кровати.
Но Шпору моя реакция не остановила, и она продолжила насиловать мозг болезненными воспоминаниями вчерашнего отрыва:
– Пока вы с Грузом глушили вискарь и запивали пивом, ты еще был в адеквате. Но когда заказали спирта и замутили ерша, в тебя, Рихтовщик, словно бес вселился. Ты подкатил к этой корове, активно ангажируя ее на медляк. И когда дама согласилась, начал прямо в баре, во время танца с ней такое вытворять!.. Что народ просто диву давался. Вокруг вашей пары собралась толпа. Зрители хлопали в ладоши, улюлюкали, подбадривали… Тебя это заводило…
– Хватит! – прошипел я, лихорадочно затягивая шнурки на кроссовках – джинсы и свитер натянул сразу же, как встал с кровати.
Наставница пожалела меня и угомонилась.
Зато некстати пробудилось раскинувшееся на кровати чудовище.
Меня бесцеремонно цапнули сзади за брючный ремень, и хриплый бас поинтересовался:
– А ты куда это собрался, касатик?
– Тетенька отпустите меня, пожалуйста, – вежливо попросил я.
– Да щаз! – фыркнула бегемотиха.
Давление на ремень усилилось, и я, как на салазках, заскользил по мокрым простыням обратно под жирный бочок. Мои попытки вцепиться в матрас и удержаться на месте были пересилены дамой с пугающей легкостью.
Я очень не хотел к ней… на нее – фу, мля! гадость! даже думать об этом противно! – и, спасаясь, зашел с козырей:
– Круши!
Удесятеренная Даром сила вырвала меня из захвата могучей десницы ценой
– Куда же ты, котеночек? – громыхнула сзади обиженная дама, с досады разрывая на две половинки оставшийся в руках кусок ремня.
Толстый, кожаный, надежный ремень, лопнул в ее руках, как гнилая веревка! Да кто же она – мля! – такая?!
Но искать ответ на этот вопрос сейчас у меня не было ни малейшего желания.
Подхватив рюкзак, я пулей метнулся к двери и, едва не вырвав с корнем ручку, рывком сломал дверной замок.
– А поцеловать на прощанье? – взвыла дама.
– В другой раз, – фыркнул, обернувшись на пороге.
– Я запомню, – ухмыльнулась толстуха.
И я понял, что отныне эта ухмылка будет сниться мне в кошмарах.
Пришлось изрядно поплутать по лабиринту узких коридорчиков второго этажа, прежде чем отыскал выход на ведущую вниз винтовую лестницу. К тому времени действие усиливающего Дара прекратилось и, перебарывая последствия отката, в зал «Синего бегуна» я спустился кряхтя, как столетний дед.
Из-за утреннего часа посетителей в заведении практически не было. Но мой напарник оказался в числе ранних пташек.
Груз отыскался у барной стойки.
– Привет, – пропыхтел я, пожимая руку напарника и усаживаясь на соседний высокий стул.
– Хреново выглядишь, – обнадежил Груз.
– Как дерьмо! – огорошил «теплой» встречей Викинг, с грохотом выставив передо мной тарелку глазуньи с беконом и кружку фирменного темного.
– Не парься, это он из-за проигрыша на тебя наговаривает, – хмыкнул Груз, заметив, как сжались мои кулаки. – Викинг только что мне пять споранов проспорил. Переживает.
– Да пошел ты! – фыркнул бармен, высыпая спораны в протянутую ладонь напарника.
– О чем спорили-то хоть?
– О тебе, – подмигнул Груз. – Викинг поставил на то, что раньше полудня ты не появишься.
– Спасибо, – кивнул Викингу, поставившему рядом с яичницей миску с румяной лепешкой.
Отломив от ее еще горячего бока кусочек, макнул в желток, сунул в рот и просто обезумел от накатившей волны блаженства. Простая еда оказалась охренительно вкусной. А я был чертовски голоден. Поэтому накинулся на яичницу, как коршун на кролика.
– Мде! Стареет Незабудка, теряет старая шлюха хватку, – пожаловался напарнику Викинг, протирая и без того сверкающую кружку и наблюдая, как я жру.
– Не наговаривай на паучиху, – хмыкнул в ответ Груз. – Просто наш Рихтовщик полон сюрпризов.
– Вы – мля! – в натуре, о чем? – профырчал я кое-как набитым ртом. – Че еще за Незабудка?
– Во дает! – ухмыльнулся Викинг. – Всю ночь телку шпилил, так что от воплей ее весь дом сотрясался, и даже имени не спросил!
– Фига се! Так она Незабудка!.. Хотя, ей конечно подходит, такую фиг забудешь.