По ту сторону жалости
Шрифт:
Параллельно с распитием любимого напитка вложил в кобуру пистолет и закинул на плечо винтовку.
Бросив в угол скомканную жестянку пивной банки, направился к выходу и услышал под ногами писк рации из оставшейся на полу разгрузки Клока. Не вынимая ее из карманного гнезда, надавил верхнюю кнопку соединения, и аж вздрогнул от неожиданности, услышав голос Гвоздя:
– Клок, мы обнаружили следы клиента. Он точно был здесь, свалил недавно и направился в вашу сторону. Так что будьте начеку. Все понял? Прием?.. Але, Клок, че молчишь-то?.. Твою ж!.. Рихтовщик! Слушай сюда, ублюдок!..
Я
Все оказалось гораздо хреновей, чем я предполагал. В деревне орудовал знакомый отряд муров, наведавшийся сюда вовсе не пострелять тварей, а по мою душу. И не ввосьмером, как ночью на поляне, а всей кодлой. Уж не знаю как это они смогли так быстро напасть на мой след, но совершенно очевидно точное мое местоположение муры пока не знают, и мне нужно срочно рвать когти.
Вдоль дороги уходить было глупо. Муры, наверняка, на машинах и влегкую меня там догонят. Потому, выбежав из магазина, рванул дальше вдоль речки.
Метров триста пришлось в буквальном смысле ломиться сквозь густые заросли кустарника. Потом начался светлый сосновый бор, бежать по которому было уже вполне комфортно.
Настолько, что получалось на бегу еще исследовать содержимое карманов трофейной разгрузки. Начал с небольших верхних. В них нашел две пачки сигарет, зажигалку, упаковку широких пластырей, три спорана и пару заряженных какой-то коричневой дрянью шприцов. Последнюю находку тут же хотел выбросить, но Шпора велела оставить, объяснив, что это спек – местный наркотик, обладающий очень сильным стимулирующим эффектом. Просто так эту дрянь колоть себе опасно, у наркотика сильная зависимость, но находясь на пороге смерти, можно и даже нужно его использовать. Дарованный им прилив сил позволит, как минимум, подороже продать свою жизнь, а, как максимум, дотянуть до ближайшего стаба и запросить помощи у тамошнего знахаря.
Закончив с верхними, перешел к нижним, гораздо боле вместительным карманам. В них ничего, кроме четырех автоматных рожков, не оказалось. Стал отщелкивать из рожков патроны, накапливая их в отдельном кармане, а пустые рожки выкидывал с обрыва в реку.
Всего из четырех рожков удалось нащелкать сто три патрона. Зарядил до полного комплекта пустую обойму. Скинув на бегу винтовку, поменял в ней полупустую обойму на полную, И довел вторую обойму тоже до полного комплекта.
Оставшиеся патроны поровну распределил по четырем нижним карманам, так что в трех оказалось по двадцать пять патронов россыпью, а в четвертом – двадцать россыпью плюс полная обойма на пять патронов.
С сортировкой карманов управился за первые полчаса бега, потом просто бежал, вертя по сторонам головой и выискивая притаившихся в кустах тварей. Но мне везло. Не уважавшие воду зараженные, похоже, сторонились обрыва с видом на реку, и полоска леса вдоль берега оставалась чистой от тварей и спокойной.
За два часа бега, так и не встретив по дороге даже подозрения на опасность, решил сделать привал и облегчить заплечную ношу на пару банок тушенки и пару пива.
За два часа я отпахал прилично. Как минимум на два десятка километров от деревни ушел. Вряд ли муры, без техники, способны выдержать
Рассудив таким образом, я спокойно умял тушенку, от души запил мясо пивом. И, выкидывая пустые банки в реку, совершенно случайно наткнулся блуждающим взглядом на чрезвычайно неприятный нежданчик.
Внизу по центру реки широкую водную гладь разрезал мощный катер с надиво тихим мотором.
Через оптический прицел винтовки я разглядел на палубе рулевого и троих пассажиров. Все четверо мне были хорошо знакомы по незабываемой ночной прогулке на дубовую поляну. Троих из них: Гвоздя, Клеща и Сытого, я знал по имени. Четвертого – похожего на цыгана, смуглолицего крепыша, я хоть и видел тоже на поляне, но имени его не знал.
– Все, Рихтовщик, считай, отбегался, – «утешила» Шпора. – От катера на своих двоих вдоль берега не уйдешь. Придется снова ломиться в чащобу.
– Да щас! – фыркнул я. – Мне одного раза хватило… Ща я этим уродам устрою веселую жизнь. По речке они меня преследовать вздумали, ха!
Поймав в окуляр прицела угрюмую рожу стоящего за рулем Клеща, я сделал поправку, с учетом скорости катера, на небольшое упреждение, плавно надавил на курок и довольно ухмыльнулся, наблюдая в прицел, как пассажиров окатило кровавым фонтаном из пробитой черепушки рулевого.
Склеивший ласты Клещ рухнул за борт, но на его место тут же подорвался толстяк Сытый. Крутым поворотом руля он сбил мне прицел, и следующая пуля бестолково прошла в метре от цели.
Гвоздь и безымянный, которого я про себя назвал Цыганом, меж тем дружно залегли за бортом катера, и достать их теперь стало очень не просто. Сытый, направив катер к берегу, тоже попытался залечь на дно, но не успел. Следующим выстрелом получилось ранить толстяка в спину и, пока он, стеная, пытался развернуться и устроиться поудобнее, добил контрольным в голову.
Последним патроном попытался достать Гвоздя. Долго выцеливал, ловя момент, когда главарь муров неловко повернется и высунет часть тела из укрытия. Дождался, из-за борта показалась часть спины. Надавил курок. Но то ли слишком переусердствовал, то ли неправильно рассчитал упреждение… В общем, пуля впустую срикошетила от стального борта.
Я торопливо перезарядил магазин. Но дальше спокойно, как в тире, расстреливать катер мне, увы, не позволили.
Над головой просвистела автоматная очередь. Обернувшись, заметил мелькающие среди высоких прямых стволов фигуры в камуфляже, и торопливо залег под ближайшим кустом.
Чертов Гвоздь по рации навел на меня основную группу своих отморозков. Теперь придется воевать на два фронта. Я оказался в клещах.
Пальнул для острастки пару раз в ответку. Судя по воплю и злобным проклятьям в мой адрес, кого-то неплохо зацепил. Автоматчики поумерили пыл и, рассредоточившись за деревьями, стали отвечать короткими очередями и одиночными выстрелами.
Началась затяжная перестрелка…
Глава 23