По ту сторону звезд
Шрифт:
Кира с грустью подумала о Мари-Элизе и остальных, но они хотя бы не заметят хода времени. Она расправила плечи.
– Ладно. Так что вам нужно от меня?
Щеттер невесело улыбнулась:
– Нам нужно ваше добросовестное сотрудничество. Могу я на него рассчитывать?
– Да.
– Прекрасно. В таком случае…
– Один момент. Я хочу записать сообщения моим друзьям и родным на случай, если я не вернусь. И сообщение брату Алана, Сэму. Никакой секретной информации, но он имеет право узнать о гибели брата от меня.
Майор секунду помедлила, глаза ее метнулись влево-вправо, словно она
– Это можно организовать. Однако придется подождать, пока коммуникации будут снова разрешены. Мы соблюдаем режим тишины вплоть до приказа командования.
– Понимаю. О, и еще…
– Мисс Наварес, у нас крайне мало времени.
Кира подняла руку, прося разрешения договорить:
– Не могли бы вы включить мои импланты? Я тут без них чокнусь. – Она едва не рассмеялась. – Впрочем, вероятно, я и так схожу с ума.
– Нет, не можем, – отрезала Щеттер.
Кира вновь ощетинилась:
– Не можете или не хотите?
– Не можем. Чужак уничтожил ваши импланты. Мне жаль. Ничего не уцелело – нечего включать.
Кира застонала. Как будто умер еще кто-то близкий. Все ее воспоминания… В конце каждого дня система автоматически отсылала записи на сервер в штаб экспедиции. Если уцелел сервер, то сохранился и ее личный архив, но все, что произошло с тех пор, утрачено, существует лишь в хрупких и ненадежных тканях ее мозга. Если бы пришлось делать выбор, она бы предпочла лишиться руки, а не имплантов. С ними она обладала собственным миром внутри большого мира – целой вселенной, реальной и вымышленной, которую могла бесконечно исследовать. Без них ей оставались только мысли – разреженные, развоплощенные – и отголоски в безбрежной тьме. К тому же пользоваться только органами чувств в режиме реального времени некомфортно: она не могла видеть в инфракрасном или ультрафиолетовом диапазоне, не могла обнаружить магнитные поля, взаимодействовать с интерфейсом аппаратуры на борту и самое главное – не могла быстро найти недостающую информацию.
Кира как будто съежилась. Поселившаяся в ней тварь свела ее к уровню животного, куска мяса. Примитивного, без апгрейда, куска мяса. Для этого чужи понадобилось забраться ей в мозг, разорвать наносвязи между имплантами и нейронами.
Что еще она успела повредить в организме Киры?
С минуту Кира стояла неподвижно, прислушиваясь к себе и тяжело дыша. Черная оболочка стискивала ее словно стальными пластинами. Щеттер хватило чутья не понукать ее.
Наконец Кира сказала:
– Тогда дайте мне планшет. Или голографические очки. Что угодно.
Щеттер покачала головой:
– Мы не можем предоставить чужаку доступ к нашей компьютерной системе. Уж точно не сейчас. Это слишком опасно.
Кира с досадой выдохнула, но спорить не стала. Майор была права.
– Черт бы все побрал, – сказала Кира. – Ладно. К делу.
Щеттер взяла со стола планшет и встала:
– Еще один вопрос, Наварес. Вы ощущаете себя вполне собой?
Неприятный вопрос. Кира понимала, что хочет выяснить майор. Контролирует ли Кира по-прежнему собственный разум? И был лишь один вариант ответа, который – какова бы ни была истина – следовало дать, если Кира надеялась когда-нибудь выйти из этой камеры.
– Да.
– Хорошо. Это мы и хотели услышать. – Но
Вслед повернувшейся уходить Щеттер Кира успела задать еще один вопрос:
– Вы нашли другие артефакты вроде этого… – Слова сыпались из нее, спотыкаясь друг о друга. – Вроде этой чужи?
Майор оглянулась через плечо:
– Нет, мисс Наварес. Больше ничего.
Голограмма моргнула и исчезла.
4
Кира сидела возле герметичной двери, все еще размышляя над последним вопросом майора. Как могла она быть уверена, что ее мысли, действия или чувства по-прежнему принадлежат ей? Многие паразиты модифицируют поведение хозяина. Может быть, и чужь проделывает с ней нечто подобное.
Если так, Кира этого и не заметит.
Некоторые вещи чужь заведомо не сможет подделать, как бы она ни была лукава, – в этом Кира была уверена. Мысли, воспоминания, язык, культура – все это слишком сложно и слишком обусловлено контекстом, инопланетному существу с ходу не разобраться. Черт, даже люди испытывают трудности, когда из одной человеческой цивилизации попадают в другую. Но «сырые» эмоции, порывы, поступки – все это уязвимо, и тут вмешательство возможно. Например, вполне вероятно, что гнев, который она чувствует, исходит от этого существа. Ей казалось, что гнев вполне ее, – но ей бы так казалось и в случае подмены.
Надо держать себя в руках, думала Кира. То, что чужь делает с ней, уже неподконтрольно ей самой, но она может наблюдать, не проявится ли у нее какое-то необычное поведение.
Над головой вспыхнул яркий свет, словно пригвоздив Киру к полу. В темноте за источником света началось движение – роборуки спускались с потолка.
Посреди цилиндрической стены замерцало и сделалось прозрачным двустороннее зеркало. По ту сторону Кира увидела приземистого и сгорбленного мужчину в форме ОВК, стоявшего возле панели управления. У него были темные усы и глубоко посаженные глаза, смотревшие на Киру с тревожной пристальностью.
Над головой щелкнула колонка, и она услышала хрипловатый голос:
– Мисс Наварес, я доктор Карр. Мы уже встречались, хотя вы этого не можете помнить.
– Так это из-за вас погибла половина моей команды?
Доктор склонил голову набок.
– Нет, мисс Наварес, из-за вас.
В этот момент гнев Киры переродился в ненависть.
– Да чтоб вы сдохли! Чтоб вы все сдохли! Как вы могли не заметить ксеноорганизм? Вы только посмотрите, каких он размеров!
Карр пожал плечами, нажимая какие-то кнопки на невидимом Кире дисплее.
– С этим мы и намерены разобраться. – Он посмотрел на Киру сверху вниз, лицо круглое, совообразное. – Хватит тянуть время. Пейте.
Роборука протянула ей флягу с оранжевым напитком.
– Это поможет вам продержаться на ногах до тех пор, пока не появится время поесть. Мы же не хотим, чтобы вы грохнулись тут в обморок.
Проглотив непристойность, которую она готова была выкрикнуть, Кира взяла флягу и осушила ее одним длинным глотком.
Тогда заслонка в одном из воздушных шлюзов открылась, и по приказу врача Кира бросила в это отверстие флягу. Заслонка закрылась, раздался отчетливый стук: раскрылась дверь шлюза, ведущая в космос.