По твоим следам
Шрифт:
— Как звать? — рявкнул он так, что и сам едва не оглох от звука собственного голоса.
А зверь, забитый долбаными медикаментами чокнутого профессора, поднял голову и принюхался. И рванул вперед, к ней.
— Фома, — невнятно прохрипел голос, а чумазое лицо поражало размером глаз. И цветом. Да, цвет был невероятный. Глубокий, с прожилками синевы и зелени.
— Твою мать, — выругался Добромир, понимая, что времени совсем нет, нужно сваливать, пока «вертушки» не сбили, ведь других путей отхода нет.
Вольнов-младший слегка охреневал. Вернее, охренел
Бред! Дикий и нескончаемый бред!
Однако времени на раздумья не оставалось. Дим схватил пацаненка за шкирку, и, потащил его к выходу, туда, где творилось безумие.
И в самом эпицентре — Тихомир, Верховный не сдерживал своих сил, уничтожая всех, кто рисковал сунуться к Вольным.
Добромир видел, что среднего брата уже впихнули в один из вертолетов, оставалось и самим занять места на воздушном транспорте. А руку Дим так и не разжимал. Тащил хлипкое тельце так, что Фома не успевал переставлять ноги.
Наконец, все закончилось. Вольновы покинули базу, скрытую и спрятанную от всего мира, и легли на курс, домой.
Лететь нужно было несколько часов. По идее — есть чем заняться Диму. Нужно поковыряться в сети, взломать кое-какие железяки, которые удалось прихватить с собой, отыскать базу клиентов и поставщиков живого товара. Словом, дел у Добромира был целый вагон. А вместо этого молодой вожак стаи Вольных не сводил взгляда с пассажира, забившегося в самый дальний угол. И с трудом сдерживался, чтобы не вырвать пацану сердце, не вгрызться в тонкую, чумазую шею или просто не вышвырнуть спасенного раба из вертолета.
На секунду отвлек голос в наушнике. Старший брат, Верховный, связался, раздавая указания. Как никак, а руководитель всей операции — Тим.
— Понял, — коротко отчитался Дим и отключил связь.
Ежесекундно он повторял, что справится. Здесь лететь — всего ничего. Да и зверь, спасибо доктору-маньяку, был довольно слабым, а потом подавить его волю Добромир мог.
Считал, что мог. До тех пор, пока заснувший минуту назад пассажир ни уронил тонкую ладонь на угловатое колено.
Добромир жадно втянул носом аромат, повисший в салоне. А ведь рядом — четверо потных бойцов, вооруженных до зубов и опасных. А на фоне горького запаха грязи и пота Дим чувствовал только чертову корицу. Так ему казалось, что пацан Фома пах свежими булками и корицей.
— Твою мать! — прорычал он. А пацан встрепенулся, вновь бросил на него забитый, испуганный взгляд и подобрал ноги под себя, словно готовился дать отпор, или бежать отсюда.
А куда бежать? Если они — в небе. Зависли над морем. А до материка — пару часов лета.
Вольнов-младший и сам толком не понял, как ему удалось сдержаться. А впереди — главная задача. Нужно как-то незаметно затолкать пацана в свою тачку. Потому что стремно перед братьями и Казаковым. Да и перед всей стаей стремно признавать, что его потянуло к Фоме.
Дим дурел от этой перспективы.
Что именно парнишка прочел в глазах Вольнова, Добромир знать не хотел. Сцапал пацана за шкирку и просто толкнул к своей тачке, припаркованной в первом ряду, неподалеку от взлетки, куда летчики приземлили вертолеты.
А когда Фома был заперт в салоне спорткара, Дим задержался, чтобы встретиться с Радмиром, спустя месяцы поисков.
Когда Дим вернулся к своему автомобилю и сел за руль, салон уже был насквозь пропитан запахом корицы. А по телу, помимо дикой и неуемной жажды, разливалось возбуждение. И чем дальше Дим гнал тачку по полупустой трассе в сторону центра города, тем злее становился.
Млять! Ну он ведь совсем не гей! Пусть и таскал раньше круглые очки и делал стильную молодежную стрижку. Но так ведь вся молодежь делает! А по меркам хищников, Дим все еще числился сопливым юнцом.
По красивым губам Вольнова мелькнула хищная улыбка. Пришлось ему заявить о своих умениях, когда брат перекинул на него должность вожака. Да, Макс помогал, но были моменты, когда Дим должен был проявить себя в деле, так сказать, самостоятельно. И пришлось проломить не одну челюсть, чтобы заработать собственный авторитет.
И теперь Дим не носил очков, а внешне раздался в плечах. И с учетом и без того высокого роста, Вольнов-младший выглядел устрашающе.
Возможно, именно по этой причине пацаненок все сильнее вжимался в кресло рядом с водителем. И вот этот запах страха вместе с ароматом корицы окончательно добил Дима.
Как ворвался на подземную стоянку небоскреба, где жил, молодой мужчина не знал. Снес нахрен шлагбаум, перепугал охрану. Хорошо, что тачку узнали и никто возмущаться и вызывать силовиков не стал.
Вольнов бросил автомобиль прямо у дверей лифта. Дышать было тяжело. Корица и чертова сдоба перехватывали глотку, и забивался полный рот слюны. И, кажется, клыки выросли вдвое. И справляться с дикой потребностью вонзить их в хрупкую шею Фомы стало невыносимо сложно.
Дим тяжело сглотнул, глядя на пацана исподлобья.
— Выходи! — прорычал он, а Фома отрицательно и лихорадочно закачал головой.
— Выходи! — повторил Вольнов, подался вперед, оторвал дверь от своей любимой тачки, отшвырнул ее, словно игрушечную, и прищурился, глядя в перепуганное лицо.
— Не-не-нет! — прошептал пацаненок.
А Дим с трудом проглотил застрявший ком. И голос у Фомы — точно журчащий ручеек, тонкий и ласковый. По крайней мере, Диму так хотелось думать, что ласковый. На самом деле, дрожащий от страха перед ним.
А Дим… Дим решил, что не будет сдерживаться. Он не виноват в том, что Фома — пацан. А потому, выход один — смерть. Придется убить. Потому что не собирался он быть «заднеприводным». А дальше, не имеет значения.
Добромир ухватил пацана за шкирку и вытащил из машины. Подтолкнул к лифту, набрал полные легкие воздуха, запихал Фому в приветливо распахнутые двери кабинки, нажал на кнопку нужного этажа.