По вашему желанию
Шрифт:
— Ничего не произошло? — переспросил я. — Ну нет, что-то все же произошло! Ой, как же оно произошло! А-а-а-а! А-а-а-а! — Я принялся орать и извиваться на полу, — Ну вот. Теперь довольны?
Лицо Мордайкена мгновенно приобрело фиолетовый оттенок.
— Вы что, издеваетесь надо мной?
Ориель нашел в себе силы, чтобы приподняться и поаплодировать мне.
— Браво! Старый дровосек! Очень убедительно!
Барон резко развернулся к нему. Вауган сделал жест головой, который явно означал то, что Мордайкен тоже получил свое.
И вот именно этот момент выбрал Бругсс
— Что вы там затеяли? — задыхаясь, спросил Мордайкен, поспешно отступая, так как Плум надвигался на него, изображая воинственную мельницу.
Я воспользовался моментом для того, чтобы избавиться от своих пут, и был настолько взвинчен, настолько шокирован всем происходящим, что очень быстро справился с этой задачей. Вскочив на ноги, я повернулся к своим друзьям. О, уже было поздно. Другие слуги Мордайкена начали реагировать на происходящее. Два гоблина, которые несли котел, направились прямиком к Глоину и Ориелю. Огр, не сразу замеченный мной, широким шагом приближался, а барон оказался так сильно взволнован, что не мог членораздельно отдавать разумные приказы.
— Ловите его! Да не этого! Свяжите его! Да кого вы вяжете? Эй, что вы стоите как истуканы и ничего не делаете? Осторожней с котлом! Ах, ради всех демонов ада!
Но времени на раздумье уже не было. Гораций и так много сделал со своей стороны.
Гоблины с оружием в руках приближались к нему. Я поспешил к Пруди и схватил ее за руку. Но сделал это слишком резко, потому что она уронила свою бедную голову и та с глухим стуком упала на пол, развернувшись к ней лицом. Святые угодники! Пришлось поднять голову за волосы — особого выбора у меня не было. Но когда я снова повернулся к маленькой горничной, она уже исчезла.
— Вы что-то ищите?
Огр! Пруди захватил огр. Он держал гномессу, прижав ее к себе словно обычную куклу. Куклу без головы.
Верзила, злобно улыбаясь, смотрел на меня.
— Махнемся?
Вид у него был вполне серьезный.
— Проклятье, — выругался я.
С другой стороны чердака ситуация тоже к лучшему не изменилась. Гоблины махали своими рапирами перед носом Горация. А Глоин и Ориель продолжали лежать со связанными руками. Наверное, стоило им что-то сказать… но что? Что мне очень жаль?
Что мы еще встретимся позже? Все это не имело никакого смысла. Я взял голову Пруди двумя руками и попробовал представить себе, каково сейчас карлику, который ее любил.
Но априори, он провел не слишком-то приятный вечерок.
Что же теперь делать?
Я подбежал к котлу и без особой цели со всей силы пнул ногой здоровенную чугунную штуковину. Идеальный способ переломать себе на ноге пальцы.
— Ну и бордель, — выругался я.
Время было совсем неподходящим для такого ребячества. Огр, который держал Пруди, непонимающе смотрел на меня.
— Эй, а это тебя не интересует?
Я посмотрел в сторону Горация.
— Не пройдет!
Я нанес ему прямо в лицо отличный удар кулаком, и он покатился по земле. Этот безумный шаг оказался очень удачным.
Ко мне присоединился Гораций, который продолжал махать руками, словно крыльями мельницы, отгоняя своих противников. Оказавшись достаточно близко друг от друга, мы обменялись взглядами и со всех ног пустились по лестнице.
— А как же остальные? — пробормотала голова у меня в руках.
— Не беспокойтесь, Пруди, — ответил я, — мы обязательно вернемся за ними.
Не надо лишних вопросов: необходимо найти в себе силы, чтобы претворить в жизнь безумную идею. Но только без вопросов. Не стоит и шутить по этому поводу!
Просто мои лучшие друзья остались в руках безумного, пышущего яростью типа, а Смерть собственной персоной, ростом не выше травы, находится на кладбище в обществе живых мертвецов. Но что касается второй части, то тут дела идут довольно хорошо. Ах да, еще не надо забывать о Пруди, у которой нет больше тела. Надо ее предупредить, что вести хозяйство одной головой будет довольно затруднительно.
— Где тут находится выход? — спросил я Горация, свернув в коридор.
— Вон там.
Он показал в сторону потайной двери, и мы начали спускаться еще по одной, очень крутой лестнице. Я несколько раз чуть было не сломал себе шею. Голова Пруди закрыла глаза.
На мгновение мы остановились, чтобы перевести дыхание.
— Черт подери, Гораций! Я должен тебе по гроб жизни.
— Это все естественно, патрон. Мне все равно казалось неуместным передавать вас со связанными руками и ногами этому психу. Особенно после такого неудачного сезона.
— Твои слова согревают мне сердце.
Мы вышли в сад.
Снег покрыл все вокруг.
Бордель
Мы продвигались среди теней, скрываясь за деревьями. Живые мертвецы все еще были здесь: залезая друг на друга, они образовывали настоящие горы тел с торчащими руками, более или менее сгнившими ногами и гримасами на лицах. Зловонная масса, кажущаяся неподвижной, покрытая толстым слоем снега. Издали все это выглядело каким-то меняющим формы монстром, хнычущим и стонущим, упрямо отказывающимся сдвинуться с места.
Я пустился бегом, держа в руках то, что осталось от Пруди, Гораций несся галопом, наступая мне на пятки.
Из этого хаоса высунулась голова. Она с большим удивлением посмотрела на меня.
— Что происходит? — спросил я.
— Вон там сама Смерть, — заметила Пруди. — Эй! Привет!
Гномесса (точнее, ее главная «деталь») снова принялась плакать. Очевидно, она испытывала какие-то трудности в связи со своим новым положением.
— М-м-м-м! М-м-м-м-м-м! М-м-м-м-м-м-м! — протестовал кто-то в глубине кучи.