По волчьему следу. Хроники чеченских войн
Шрифт:
Неизвестно, куда бы завели дагестанский народ ваххабиты, если бы в августе и сентябре 1999 года федеральные войска не дали им бой и не вырвали бы с корнем исламский экстремизм в селениях Карамахи и Чебанмахи, не разгромили бы банды Басаева и Хаттаба. Нензвестно также и какой стала бы судьба самой Чечни, не проведи новое российское руководство контртеррористическую операцию в этой мятежной республике.
К сожалению, ваххабизм, ваххабиты — эти непонятные, пугающие слова — вновь возвращаются в нашу жизнь. Казалось, после августа 1999 года, когда армия штурмом взяла два «ваххабитских» села
Те, кто планировал теракт в Каспийске, добились своей цели. Они хотели шокировать целую страну, отмечавшую День Победы. И они ее шокировали — устроили России праздник со слезами на глазах. Потрясенный президент Владимир Владимирович Путин сравнил организаторов этого взрыва с нацистами — тот же цинизм, та же слепая жестокость, то же презрение к человеческим жизням.
Ваххабитское подполье действует. Оно не отказалось ни от одной из своих амбициозных целей. Оно готовит новые акции, не менее дерзкие, чем в Каспийске, но о них разговор пойдет в следующей части книги.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ОХОТА НА «ВОЛКОВ»
ГЛАВА ПЕРВАЯ. СПЕЦНАЗ ГРУ
В душе каждого человека, даже самого хорошего, таится бессознательная жестокость, которую он приберегает для животных.
Виктор Гюго
Февраль 2002 года. Ростов-на-Дону. Перед совещанием, которое должен был проводить начальник Генштаба Вооруженных сил России генерал армии Анатолий Квашнин, руководящий состав СКВО предупредили: всем иметь с собой секретные тетради.
За пятнадцать минут до начала совещания я прибыл в большой зал окружного Дома офицеров. Я знал, что Квашнин с группой офицеров п генералов Минобороны побывал с инспекционной поездкой в Чечне — проверял состояние дел в Объединенной группировке войск. Было, разумеется, интересно послушать военачальника столь высокого ранга о том, как обстоят дела в войсках, коим предназначено навести порядок в мятежной республике.
Прежде чем начать служебное совещание с офицерами и генералами СКВО, Квашнин обратился к начальнику Главного разведывательного управления Генштаба генерал-полковнику Корабельникову:
— Валентин Владимирович, доложите, пожалуйста, какие силы и средства требуются для уничтожения одного боевика в Чечне?
Из-за стола, за которым находилось высшее руководство Генерального штаба, поднялся стройный генерал-полковник.
— По нашим подсчетам, — сказал Корабельников, — чтобы уничтожить одного боевика в Чечне, необходимо задействовать либо 1036 мотострелков, либо 58 десантников, либо 36 спецназовцев Внутренних войск, либо 4 спецназовца ГРУ. Вот такая арифметика.
Слова Корабельникова Квашнин «прокомментировал» так:
—
Слова Квашнина, а главное Корабельникова, произвели на зал сильное впечатление. Тогда я подумал: вот о ком нужно писать книги, но спецназ ГРУ— структура, как известно, закрытая. И все же, спустя два года, удача улыбнулась мне.
В феврале 2004 года по счастливому стечению обстоятельств я познакомился с подполковником Игорем М. (фамилию не называю по вполне понятной причине — в целях безопасности), который рассказал, что в качестве авианаводчика несколько месяцев работал вместе с группой спецназа ГРУ в Чечне.
Игорь оказался человеком немногословным, зато протянул мне крошечный блокнотик, умещавшийся в ладошке.
— Это дневник, — сказал офицер, — который я вел в перерывах между спецоперациями — можете им воспользоваться.
И вот блокнот передо мною. Открыв его, я увидел приклеенную на тыльной стороне обложки фотографию последнего Российского императора Николая II. Листочки крохотной записной книжечки в клеточку были исписаны таким же крохотным, но вполне разборчивым почерком. По мере чтения записей я убеждался: дневник этот — редкий по силе правды рассказ о том, что сейчас происходит в Чечне между теми, кто ловит бандитов, и теми, кто их укрывает.
Впрочем, судите сами.
Из дневника подполковника М.
«31.12.01 г. Решил попытаться вести дневник, так как спустя время впечатления от событий расплываются в памяти и уже трудно вспомнить детали. 24-го выехали на спецоперацию, окружили Чечен-Аул, но никого не выловили. По радиоперехвату стало понятно, что о нашем приходе было заранее известно, и все бандиты ушли. Следующий день также не дал результатов. В 71-м полку пьяный контрактник-снайпер прострелил бойцу ногу. Обоих отправил на вертолете (одного — в госпиталь, другого — в тюрьму). Одному солдату при зачистке села оторвало по локоть руку: когда он открыл дверь одного из домов, взорвалась мина.
На следующий день снимаемся и идем на Старые и Новые Атаги. Это осиное гнездо, где боевиков — как мух на дерьме. Начинаем работать. Погода плохая — туман, поэтому авиация почти не летает. В общем, вынужденное безделье.
В первый день под Старыми Атагами командир разведроты при проверке моста подрывается на "растяжке" — сильно ранен. По радиоперехвату узнаем, что в Чечен-Ауле, после нашего ухода, все, кто были на "природе", возвратились. Ночью снова посылаем туда спецназ. И вот первая удача: убит эмир Чечен-Аула — фигура довольно крупная и зловещая. Когда его брали, он выпустил целую очередь в офицера, что первым открыл дверь. К счастью, того спас бронежилет. Пришлось убрать из дома женщин и детей, а сам дом расстрелять. Трупы эмира Набиева и его телохранителя отвезли в Старые Атаги и сгрузили возле фильтрационного пункта, "фильтра", как мы в шутку его называем, где сидели задержанные "уроды".