По воле богов
Шрифт:
– Прошу простить меня, мой повелитель. Я готова понести наказание за свою дерзость, - сказала она, вставая на колени перед ним, и низко склонила голову, в знак полной покорности.
Максимилиан не мог поверить, что Лина это сделала... она встала перед ним на колени. И ему стоило больших трудов сохранить невозмутимое выражение лица.
– Можешь встать.
Лина очень осторожно, чтобы не запутаться в складках длинного платья, поднялась с колен и вернулась на своё место.
–
– Это всё, что ты хотел мне сказать, римлянин?
– Нет, не всё.
Тит замолчал, давая понять, что разговор не для всех.
– Все свободны, Тигран останься, - махнул рукой полководец, отсылая всех собравшихся, и зал тут же опустел.
Максимилиан остался сидеть на троне и смотрел на Тита, требуя объяснений.
– Отдай её мне, и я отдам тебе Никополь.
Максимилиан удивлёно поднял брови. Это было более чем щедрое предложение. Сам Никополь не был стратегически важным городом, но римляне, взяв его, лишили греков удобного прохода к Керкире. Тигран выглядел таким же удивлённым. Он поднял глаза и внимательно наблюдал за полководцем, ожидая его решения.
– Тит, она останется у меня. Но я могу пообещать, что никто не узнает о том, что Марка убила эта женщина.
– Об этом и так уже все знают!
Римлянин был на грани бешенства и сдерживал себя из последних сил.
– Это только слухи.
Тит посмотрел в холодное, но уверенное лицо Максимилиана, и благодарно кивнул.
– Договорились.
Как только Максимилиан всех выгнал из зала, Лина, не переодеваясь, тут же направилась к Алкмене. Сестра полководца оказалась очень милой девушкой, и как только она признала в Лине равную, с ней стало легко общаться.
"Интересно, почему она меня признала?
– думала она.
– Может быть, ей тут совсем грустно одной, а вокруг только служанки, которые были явно ниже по статусу, да и она сама не подпускала к себе никого. Ведь совсем не похоже, чтобы у неё было много друзей".
– Он меня не отдал римлянам, - весело заявила Лина, входя в сад Алкмены.
– Лина, ты действительно думала, что Максимилиан способен на это?
– изумилась принцесса.
– Ну, вдруг у него было плохое настроение, - улыбнулась она, очень стараясь шутить, хотя в душе ей хотелось разреветься.
– Брат хороший человек, - произнесла Алкмена, всерьёз обидевшись за Максимилиана, и с упрёком посмотрела на девушку.
– Знаю, прости. Просто я очень переживаю из-за этого.
– Не переживай, ты
Она улыбнулась этому жесту, Алкмена запомнила, что он её очень нравится, и если видит его на столе, то съедает весь без остатка, независимо от количества.
– Он ни к кому так не относился до тебя.
– Да, только это отношение дальше постели никогда не зайдёт, - грустно улыбнулась Лина, стараясь не думать о том, что она никогда не выйдет замуж, и у неё никогда не будет детей.
– А сколько тебе лет? Почему ты не замужем?
– спросила она, желая сменить тему.
– Мне только восемнадцать, время выбрать мужа ещё есть.
– Ты будешь сама выбирать? Я думала, что в твоём случае это будет политический брак.
– Да, конечно, брат хочет отдать меня Валерию Македонскому, но я его ещё не видела, он сейчас воюет с персами. А вдруг он страшный?
– испугано подняла глаза девушка.
– Его младший брат мне совсем не понравился.
– А кого бы ты хотела?
– Не знаю, я слышала, принц Фракии очень хорош собой, но брат говорит, что римляне собираются взять их, и вообще их союз с нами пока под вопросом.
Лина пыталась вспомнить лекцию служанки про Фракию, но всё о чём она рассказывала, перемешалось в голове.
– А Фракия не Римская территория?
– Нет, конечно!
– Алкмена посмотрела на Лину как на слабоумную.
– Эта территория условно наша, пока они там чего-то там не подписали.
– Да, дорогая, я очень странная, - засмеялась она в ответ и обняла девушку.
Алкмена улыбнулась и погрустнела.
– Я вижу, как солдаты жмутся по углам со служанками, как Максимилиан и Тигран ходят к наложницам, но я не хочу так, - грустно сказала она, гладя пальчиками какое-то растение.
– Как это любить мужчину как мужчину, а не как брата?
Лина задумалась. Вечный вопрос - что такое любовь. У каждого своё видение этого чувства, а кто-то вообще не верит в его существование. Но она верила. Верила, потому что в этой жестокой жизни должны быть такие светлые чувства, ради которых хочется жить.
– Думаю, что в основе любви лежат страстное увлечение и уважение к человеку. И если эти чувства беречь и заботиться о них, то подобно прекрасному цветку рождается любовь, крепкая и сильная. Но если пренебрегать ими, то всё увядает и исчезает без следа. Любовь, как пламя, оно может пылать ярко и горячо, обжигая собой. Может быть маленьким тёплым огоньком, согревающим твоё сердце. Но любое пламя может исчезнуть, если его не беречь.