По воле северных богов
Шрифт:
— Ты не отличаешься скромностью, госпожа Тир.
— Но ведь ты хотел, чтобы я смотрела.
— Ну и что ты получила от этого?
— Знание.
— Это какое же?
— Что все познается в сравнении.
— Ты что же — сравнивала меня с теми, кто был у тебя раньше? — Филипп даже задохнулся от этой мысли.
До сих пор его партнершами были либо девственницы, либо женщины, которых он запугал до полусмерти. И для тех, и для других он был царь и бог, способный карать и миловать…
— А почему нет? — Тир улыбнулась, почувствовав, что
— Ну, ты и стерва! — Филипп шагнул к кровати и прилег рядом с распростертым телом молодой женщины.
Он подпер голову одной рукой, другая же принялась играть с правым соском Тир. Добившись, чтобы он затвердел и поднялся, Мейн, усмехаясь, перешел к другому. Когда же его рука скользнула меж ее ног, девушка вздохнула и закрыла глаза. Через какое-то время Филипп вдруг почувствовал, что ее тело расслабилось, а лоно увлажнилось. Торжествующая улыбка появилась на его губах.
— Ну что ты скажешь теперь, госпожа Тир?
Недовольная гримаска появилась на ее лице, серые глаза распахнулись.
— И почему тебе было не помолчать, Филипп? Мне только-только удалось убедить себя, что это Хьюго…
— Сука! — взревел Мейн, вскакивая с кровати.
— Тяжело тебе со мной, а Филипп? — сочувственно поинтересовалась молодая женщина. — Ты же вроде говорил, тебе не нравятся легкие победы? Вот и потрудись. А вообще… Который может быть сейчас час? Что-то спать хочется…
Мужчина замер возле кровати, сжимая кулаки и хватая воздух ртом, словно рыба вытащенная на лед. Бешенство настолько переполняло его, что он никак не мог найти слов, чтобы выразить его. Тир с легким нетерпением на лице ждала, и, наконец, Мейна прорвало:
— Ах ты мерзкая развратная тварь! — глаза и рот девушки округлились в веселом изумлении. — Ведьма языческая! Норманнская сука! Ты не женщина, а кусок вашего треклятого северного льда! — удивление на лице норвежки сменилось скукой.
— Смотри, не обморозься, — бросила она и вновь прикрыла глаза, всем своим видом показывая, насколько ей не интересен разбушевавшийся голозадый мужчина.
На самом же деле ей было страшно, ох как страшно. Из последних сил она сдерживала темный ужас, который наползал на нее из далекого рабского детства, когда ежедневное насилие было составляющей частью ее жизни. И вдруг Тир поняла: «Если мне удастся выдержать, побороть этот страх сейчас, я больше никогда не буду бояться близости с мужчиной! Я буду свободна! Хью… Я должна победить! Ради нас. Ради будущего…»
Тяжелая оплеуха вернула ее к реальности.
— Смотри на меня! — брызгая слюной, ревел Филипп. — Смотри! Ты должна видеть как я, именно я, овладею тобой. Я больше не намерен миндальничать.
Он вновь забрался на кровать и опустился на колени между ног Тир, которая, не отрываясь, смотрела на него холодным брезгливым
— Я расхотел тебя, ледышка, — высокомерно объявил он и встал с кровати.
Потихоньку переведя дыхание и вознеся молитву всем богам, каких знала, девушка вновь заговорила:
— А сколько тебе лет? У мужчин в твоем возрасте уже бывает такое?
— Какое такое? — начиная багроветь, спросил Филипп и, торопливо налив себе вина, выпил.
— Не расстраивайся, все когда-нибудь случается в первый раз. Такова жизнь.
Вместо ответа Мейн начал быстро одеваться.
— Я совершил ошибку, позволив себе слишком много разговаривать. В следующий раз буду умнее.
— А ты всерьез рассчитываешь на следующий раз?
— Разве кто-то сможет мне помешать?
— Посмотрим…
— Ты вроде спать хотела? Вот и поспи.
Мейн уже сделал шаг к дверям, когда они распахнулись, и в комнату влетел человек.
— Чужие люди в замке! Их целое полчище! Появились как из-под земли…
— Что ты несешь? Какие люди? Разве часовые на стенах подняли тревогу? Кто-то открыл ворота или, может, опустили подъездной мост? — в голосе Филиппа чувствовалась издевка.
— Да нет же, — в отчаянии вскричал гонец. — Но, господин, они повсюду и несут с собой смерть!
Мейн дико оглянулся на Тир.
— Иди, иди, это за тобой. Кстати, если встретишь Хью, передай, что я его уже заждалась.
Челюсти Филиппа сжались, и Тир пожалела о своих последних словах.
— Капеллана в часовню! Туда же приволочь Гилфордову девку.
— Кого?
— Леди Реджину Гилфорд! — потрясая кулаками перед носом растерявшегося воина заорал Мейн, а потом вновь повернулся к Тир. — Спасибо за предупреждение, я, пожалуй, еще успею кое-что сделать…
И негодяй не оглядываясь выскочил вон.
Тир, было, заметалась в своих путах, но вскоре обмякла — все было тщетно. Она замерла напряженно прислушиваясь. Однако даже звуки боя не проникали сквозь тяжелую дверь. Или, быть может, уже все кончилось? Брайан! Что сейчас с ним? И где, наконец, Хьюго? Долго ей еще лежать связанной, как рождественский гусь? B коридоре что-то грохнуло и покатилось. Мимо прогрохотали шаги. Хлопнула дверь, другая…
— Тир, Брайан, где вы, черт вас побери? — родной голос эхом разнесся по переходам замка.
— Я здесь! — крикнула Тир и вдруг прикусила язык, вспомнив, в каком положении находится.
Дверь распахнулась, на пороге возник Хью, сзади напирал кто-то еще, но рыцарь, оценив ситуацию, мгновенно выпихал их назад в коридор и заперся изнутри. Тир с возмущением увидела, как широченная улыбка расцветает на лице несносного.
— Ты похожа на подарок усталому покорителю замка.
— Развяжи меня, ты… — девушка даже надула щеки, чтобы не выпустить те эпитеты, что вертелись у нее на языке.