По воле случая. Том 4
Шрифт:
– Да вы хоть знаете, кто я такой? — мысленно поморщившись, напялил маску спесивого аристократа Юнусов.
– Прекрасно знаю, и все же вынуждена стоять на своем. Юрий Михай… Господин не любит незванных гостей, — девушка осеклась, но слишком поздно. Доброжелательная улыбочка исчезла, а глаза наполнила холодная ярость. На холеных ладошках замерцали руны, но…
– Спать, — не собираясь проверять, что там она магичит, коротко обрубил Камиль и поймал обмякшее тело.
Осторожно усадив девушку на пол, активировал подслушивающее плетение. Он никогда не был хорош в этом
Помрачнев, Камиль деактивировал плетение и снял с секретарши Сон.
– Слушай сюда. Ты сотрешь все записи камер с моим участием и забудешь, что видела меня сегодня. Забудешь обо всем, и о следующем вопросе в том числе, — веско проговорил мужчина, осознавая, что один только факт использования магии Разума, одно из плетений которой чудом сохранилось в клановой библиотеке, может стоить ему как минимум свободы. — Кто находится за этой дверью?
– Вагиз Тагирович Юнусов и мой господин.
– Конкретнее!
– Михайлов Юрий Романович.
* * *
– Мой принц, — постучав, вошел в кабинет Юнусов-старший.
– М? –поднял взгляд на старика Романов. — Не ждал, но все равно заходи.
– Господин, я… Моя внучка…
– Ах, ты об этом. Сочувствую твоей потере. Прекрасная была девочка, жаль её.
– Почему, господин? — едва выдавил из себя Юнусов. Последние два дня он провел в бесконечных терзаниях: неужели собственными руками обрел кровиночку на смерть? Неужели это из-за него сын объявил войну Орловым? Почему всё сложилось именно так?
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я причастен к ее смерти? — нахмурился его собеседник. — Позволь…
– Но ведь это вы заставили меня выдать ее за щенка Селезнева! — не выдержав, перебил его все больше волнующийся старик. Перебил впервые, где-то в глубине души холодея от собственной дерзости. Но подстёгиваемые эмоциями слова продолжали рваться из него, сметая все заслоны на своем пути: — Мой клан на пороге войны, внучка мертва! Неужели ваш план…
– Достаточно, — холодно оборвал его Романов. — Если собираешься и дальше разбрасываться обвинениями, то вон из моего кабинета!
Юнусов застыл, сжимая кулаки и всматриваясь в лицо своего господина. Того, кому когда-то верил больше родного сына. Мотнув головой, поглубже загоняя страшные мысли, поднял взгляд:
– Простите, господин. Я позволил себе лишнего.
– Очухался? Прекрасно. Я и пальцем не касался дела твоей внучки и ее встреч с Селезневым. Лишь предложил идею. Неужели ты действительно думаешь, что я смог бы повлиять на тебя, великого Вагиза Тагировича Юнусова?
Проигнорировав мелькнувший в словах принца ядовитый сарказм, старик опустил голову и тихо сказал:
– Но как же…
– Это битва — между нами с тобой с одной стороны, и мерзкими ссохшимися порядками с другой. Я искренне сочувствую твоей потере, но мы должны собраться, взять себя в
– Да, господин…
– Как ни прискорбно это произносить, но твоя потеря, как и опасность, нависшая над кланом Юнусовых… Мы должны, даже обязаны обернуть всё в свою пользу. Подлые Орловы посмели поднять руку на невинное дитя? Они понесут кару, и вместе с ними — Премьер, лично давший согласие на все творимые ими ужасы.
– Что от меня требуется? — тихо проговорил Юнусов-старший. Он более не ощущал того великолепия, которое излучал принц раньше. Красивые слова, так хорошо ложившиеся на благодатную почву доверия и преклонения раньше, сейчас задевали лишь самый край сознания. И это внушало ужас. Настоящий неподдельный ужас, какой может испытывать лишь человек, столкнувшийся с испытанием своей веры. На плечи вдруг навалились все прожитые годы и перенесенные испытания. Вместе, разом. И принц это заметил.
– Друг мой. Я понимаю, в каком ты сейчас состоянии, поэтому будет лучше, если ты сейчас вернешься домой. Воздашь почести внучке, побудешь с семьей. А я пока сам со всем разберусь.
– Но как же? Нет, я так не могу.
– Поезжай, — мягко, словно объясняя неразумному ребенку, повторил Романов. — У меня есть идея, как разобраться со всем этим и помочь твоему клану. Просто доверься мне.
– Хорошо, господин, — коротко кивнув, словно сомнамбула вышел из кабинета Юнусов.
Выждав минуту, Юрий не выдержал и шарахнул по столу кулаком:
– Твою мать! Юля!
В дверь заглянула новая секретарша, взятая на замену пропавшему Глебу. И кстати о нем…
– От Глеба Павловича никаких вестей?
– Никаких, господин. Мы ищем, но пока безрезультатно.
– Как будут новости — сразу ко мне.
– Поняла! — исчезла за дверью девушка.
– Это нехорошо… — задумчиво проговорил Романов. — Он никогда себе подобного не позволял…
– Господин! — ворвалась в кабинет секретарша, и, не обращая внимания на недовольного подобным самовольством Юрия, включила панель телевизора на стене.
– …Какие меры предпринимает государство для поимки преступников? Где сейчас находятся тела жертв? Связан ли с произошедшим Великий клан Орловых? — задала вопрос симпатичная журналистка, обращаясь к знакомому каждому проживающему в России высокому мужчине с абсолютно пустым, безымоциональным лицом.
– По факту произошедшего в субботу мной было инициировано масштабное расследование. Кем бы ни были преступники и предположительно стоящие за ними заказчики, мы доберемся до правды. Никто не уйдет от наказания, — пронзительно посмотрел прямо в объектив камеры Премьер. — В настоящий момент я не готов сделать каких-либо заявлений касательно личности причастных. Равно как и по поводу пострадавших — сейчас это дело находится под тайной следствия, прошу подождать официального заявления Следственного комитета и Прокуратуры. Скажу одно: вся государственная машина и я лично не остановимся, пока виновные не понесут наказание. На этом всё.