По воле судьбы
Шрифт:
– Ага, цивилизованный американец, – с легким сарказмом повторил Тондлон. – Вот только в сердце я навсегда останусь благородным дикарем.
Обменявшись еще парой шуток, они спустились вниз, чтобы переодеться к ужину.
Этой ночью Люку приснилась Андрия. Они лежали в траве, и их нагие тела сплетались в любовном объятии. Он ласкал ее бархатистую кожу, ее тонкие пальцы нежно подбадривали и наполняли силой его мужскую плоть.
А где-то посредине Тихого океана на жесткой корабельной койке спала Андрия, делившая тесную
Если не считать тесноты, в каюте все было устроено вполне сносно для такого долгого плавания. Женщинам, кроме Андрии, никогда не доводилось жить в таких условиях. Днем они могли свободно гулять по палубе, и обращались с ними достаточно вежливо. Капитан Дюбуа поддерживал на корабле железный порядок. Команде было прямо сказано, что того, кому взбредет в голову приставать к пассажиркам, ждут трюм и кандалы до конца плавания.
– Это касается и офицеров, капитан? – с улыбкой поинтересовался первый помощник, всем своим видом показывая, что не принимает предостережение всерьез.
– И офицеров, Дюма. А твою самодовольную рожу ждет еще и хлыст.
– Слушаюсь, сэр!
Дюма считал себя записным сердцеедом, поскольку в каждом порту оставлял очередную подругу, которой нередко предстояло объяснение с взбешенным мужем или любовником. Первый помощник был стройный, жизнерадостный блондин, с холеными усами и карими глазами, чей взгляд многие женщины считали неотразимым.
Дюбуа выдал женщинам одинаковую бесформенную одежду, которая живо напомнила Андрии мормонскую миссию. Капитан решил не испытывать судьбу и лишний раз не искушать свою похотливую команду.
Однако Алексис Дюма гордился своим «неотразимым взглядом», мысленно раздевая каждую встретившуюся ему женщину. Андрия, едва ступив на борт, буквально потрясла его. Шли дни, однообразные, скучные, и его распутное воображение все чаще и чаще занимали необузданные фантазии о любовных утехах с юной красавицей.
– Сил моих больше нет! – сказал он себе в один из особо тоскливых дней. – Я должен переспать с этой шлюхой. И клянусь всеми святыми, она окажется в моей постели!
В голове у него созрел план. После обеда он обратился к капитану:
– Сэр, мне кажется, будет нелишним чем-нибудь занять женщин до конца плавания. Я уже несколько раз слышал, как они жаловались, что не знают, куда себя девать от безделья. А одна на днях даже бесстыдно флиртовала с матросами.
– Это не дело, – нахмурился Дюбуа. – Ладно, Дюма. Что ты предлагаешь?
– Для начала мы могли бы поручить им убираться в каютах офицеров. Кроме того, всегда найдется дело на кухне. Уж в этом-то они наверняка знают толк.
– Хорошо.
Весело мурлыча себе под нос, помощник заторопился к каюте, где жили невольницы, и постучал в дверь. Голос Андрии пригласил его войти.
Деловым тоном он рассказал женщинам о разговоре с капитаном.
– Начнем сегодня же. Каждая из вас будет отвечать за порядок в одной из офицерских кают. По-моему, работа нетрудная. – Он начал отдавать распоряжения: – Ли Су, ты займешься каютой капитана… – Распределив обязанности между всеми, Дюма повернулся к Андрии: – А ты, Сун Ин, займешься моей каютой. На сегодня все.
Женщины были только рады заняться хоть чем-нибудь, чтобы избавиться от скуки. После обеда они разошлись по своим рабочим местам. Андрия отправилась в каюту Дюма.
– Мистер Дюма, я готова начать уборку.
– Входи и закрой дверь, – распорядился первый помощник. Он лежал на койке и так углубился в книгу, что даже не поднял глаз.
Андрия молча стояла посреди каюты в ожидании распоряжений. Наконец, прервав затянувшееся молчание, она робко попросила:
– Мне будет легче прибираться, если вы на время выйдете из каюты.
Дюма оторвался от книги и одарил Андрию ослепительной улыбкой.
– Да у меня и в мыслях нет уходить отсюда, моя дорогая. – Он отложил книгу в сторону и встал. – Иди-ка сюда, Сун Ин.
– Меня зовут Андрия.
– О, что за чудное имя у прелестной розы… В таком случае я должен подойти сам.
Девушка поняла, что у помощника на уме, и быстро шагнула назад к двери. Дюма кошкой метнулся к Андрии и не дал ей повернуть дверную ручку. Девушка забилась, пытаясь вырваться, но француз был намного сильнее нее. Обхватив ее горло борцовским захватом, он заломил ей руку за спину и поволок к койке.
– Можешь на время забыть об уборке, змеиное отродье! Мы сейчас займемся более важным и неотложным делом.
Дюма завалил ее на матрас и задрал юбку. Девушка в отчаянии колотила его кулачками, пока он насильно раздвигал ей ноги и стаскивал с нее панталоны.
– Если ты меня изнасилуешь, капитан вздернет тебя на рее, идиот! – выкрикнула ему в лицо Андрия. – Ты что, забыл, какую кучу денег он отвалил за мою девственность? Если по твоей милости я лишусь невинности, он понесет убытки!
Дьявол! Одержимый желанием, Дюма напрочь забыл про эту маленькую деталь. Он был уверен, что сумел бы укротить гнев капитана, если бы дело касалось любой другой девки. Но эта – особое блюдо. Девственница!
– Ладно, держись обеими руками за свою чертову вишенку! Чтобы ободрать кошку, есть много разных способов, а не только самый известный.
Дюма стащил Андрию с койки и заставил встать на колени. Стоя перед ней, он расстегнул брюки и спустил их до щиколоток. Потом уселся на край койки, широко расставив ноги, и грубо схватил девушку за голову обеими руками.