По воле ведьмы
Шрифт:
— Не суди меня, Морган. Не у меня одной тут надписи на лбу. У тебя, например, неоном горит «Мне нужно переспать с Дестини».
— Как раз здесь ты не права. У меня нет необходимости в сексе. — Целую минуту что-то мерцало в глазах Моргана, пока, в конце концов, он не зашелся в приступе неподдельного, искреннего, бесхитростного смеха. — Как ты смотришь на то, что за время ужина мы с тобой познакомимся поближе? — предложил он, отсмеявшись.
— Лады. О чем хочешь поболтать?
— Ты расскажешь мне о тайнах Дестини, а я выложу тебе секреты Эйдена.
— По рукам.
Весь ужин они развлекали друг
— А ты заметила, — спросил Морган, — что всякий раз, когда мы смеемся, Эйден едва не укладывается грудью на стол и хмурится в нашу сторону?
— Вот и славненько, — ответила Сторм, удивившись тому, как быстро пришло время для свадебного торта. Через несколько минут она уже вгрызалась в кусок шикарного красного бархатного торта [9] , украшенного морскими ракушками из глазури, которые по цвету сочетались с платьями сестер.
9
Красный бархатный торт — традиционный праздничный торт с коржами красного, темно-красного или красно-коричневого цвета, обладающий ванильным или шоколадным вкусом и украшенный сверху, как правило, белой глазурью или белым кремом.
— Свита танцует, — вдруг сказал Морган. — Присоединимся?
Сторм встала с места, но — елки-палки! — Эйден уже танцевал с Дестини.
— Н-да, приятного мало.
— Мне тоже ужасно нравится идея танцевать с тобой.
— Я не то хотела сказать…
— Ну естественно. Давай так: когда гости начнут присоединяться, мы поменяемся партнерами. Беру на себя всю ответственность.
— А ты клевый чувак, ты в курсе?
— Скажи об этом своей сестре, — сказал Морган, уверенно приближая их пару к паре Дестини с Эйденом.
«Обязательно скажу, — мысленно пообещала Сторм, — но Дес ни за что мне не поверит».
Морган постучал Эйдена по плечу, и когда тот отступил в сторону, Сторм скользнула в долгожданные объятия:
— Сюрприз!
Глава 3
Независимый, куда там!
Он чувствовал себя каким-то… неполным, с тех пор как встретил эту ураган-ведьму. Просто охренительно! С самой церемонии ему не терпелось вернуться к ней. Ему нравилось держать ее в объятиях, и это зверски его бесило.
Срочно нужно было раздобыть смирительную рубашку.
Эйден всеми силами пытался скрыть свои порывы, танцуя со Сторм так, словно она была манекеном из ближайшего универмага, пока она не споткнулась, наступив ему на ногу.
— Что это было? — спросил он, восстанавливая нарушенное равновесие.
— Если относиться ко мне, как к резиновой кукле, рано или поздно я сдуюсь. Как и любая другая женщина. Ты пытаешься избегать меня?
— Ну конечно же, нет.
Пока Кинг и Хармони произносили свои клятвы, у Эйдена случился момент истины. Он вдруг отчетливо понял, что самое верное решение — не приближаться к Сторм и на пушечный выстрел до конца вечера, затем — пока не истекут две недели неожиданного даже для него самого салемского отпуска, а потом и до конца жизни. И Эйден серьезно беспокоился насчет того, что такой вариант возможен,
Ему нужно было собраться и пережить свадебный прием и бесконечно длинный вечер (причем эпитет подошел бы не только к вечеру), не теряя бдительности и не поддаваясь разбушевавшимся гормонам. Только так у него получится защитить Сторм от своего ненадежного образа жизни, подчиненного единственному правилу: никаких обязательств.
Кроме того, Эйден надеялся, что ему удастся защитить не только Сторм от себя, но и свой рационально безопасный и четко продуманный мир — от нее.
Значит, пора было действовать.
— А ты пытаешься меня соблазнить? — спросил он в свою очередь.
Бедро Сторм потерлось о его пах.
— А сам не знаешь?
Замечательно. За прошедшие три недели они успели довести друг друга до такого сексуального перевозбуждения и так накалить страсть, искрящую между ними, что Эйден начал всерьез опасаться показаться круглым идиотом и выставить себя на посмешище.
— Так, прекрати сейчас же, — строго проговорил он. — Тут кругом люди.
От скептической усмешки Сторм давление у него подскочило, и в висках застучало. Как будто тут и без того мало что подскочило.
— Да пошел ты…
— И ты туда же.
— Не могу дождаться.
Ему до смерти хотелось положить конец ее ожиданию, но он не мог.
— Судя по всему, первое впечатление породило между нами влечение, но сейчас, Сторм, пора проявить практичность. — Нет, он ни за что не поддастся соблазну и не потеряет ни бдительность, ни собственные штаны.
— Первое впечатление, может, и породило между нами влечение, но мы так и не воспользовались обстоятельствами, — возразила Сторм. — И мы крайне практично делали все, чтобы не доводить начатое до конца. По-моему, теперь как раз пора побыть непрактичными… и пустить, наконец, в ход тяжелую артиллерию.
Чувствуя, как в штанах становится все теснее, Эйден все же не мог просто взять и уйти. Во-первых, потому что торчащий под брюками бугор смутил бы и дьявола в аду, а во-вторых, потому что во время вальса молодоженов от главного шафера ожидали хоть каких-то манер.
— Веди себя естественно, — как можно спокойнее проговорил Эйден, в то время как сам делал все с точностью до наоборот: привлек к себе Сторм, хотя и поклялся сохранять не только эмоциональную, но и физическую дистанцию.
Однако его «вторые мозги», как называла это место Сторм, и без него знали, чего хотели, а потому без малейшего согласия того мозга, который прятался в черепной коробке, Эйден и Сторм слились друг с другом, будто были созданы из двух половинок одной и той же кучки праха.
Вздохнув, Сторм положила голову ему на плечо.
Эйден закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Вдохнув медовый аромат ее волос, он чуть не умер от счастья. От того, что она снова была в его объятиях, ему казалось, будто… будто он вернулся домой. Но нет, черт побери! От одной мысли о доме его тошнило.
Ему не нужен был дом. Ему были нужны колеса. Свобода. Независимость. Кочевая жизнь счастливого странника. Без каких бы то ни было обязательств. Ну, кроме тех, которыми его наградило наследство. Что же до любви… Нет, никогда.