По высшему классу
Шрифт:
— Я не ожидала тебя раньше восьми, — удивилась она.
— Агенту Редфорда надо было успеть на самолет, — объяснил Вито. — Хочешь выпить? — И он направился в буфетную.
— Нет, спасибо. От алкоголя у меня начинает болеть голова. Да и доктор не советует. Как дела с картиной?
— Пока все в порядке. Радоваться еще рановато, но почти уверен, что заполучил Николсона и Редфорд вот-вот даст согласие. Сейчас как раз обсуждается распределение прибыли, так что фактически это уже вопрос денег, и я готов дать им то, что они заслуживают, просто не хочу сразу соглашаться. И, конечно, обоим не терпится узнать, кто же будет играть главную женскую роль.
— И кто же? — поинтересовалась Билли, хотя
— Может быть, Фэй Донауэй или Джейн Фонда, — ответил Вито, — либо Мерил Стрип. Пока не будут подписаны контракты с актерами на главные мужские роли, не хочу даже разговаривать с их агентами, но уверен, что смогу получить, кого захочу. Вопрос в том, кто больше подойдет на роль жены для Редфорда?
— Да, проблема, — согласилась Билли, считая, что на самом деле не подходит никто из названных им актрис. Вито же заботило только, чтобы это была одна из крупнейших звезд кино. Но, с другой стороны, разве это имеет значение? Совершенно очевидно, что в фильме «Какими мы были» Стрейзанд меньше всего подходила на роль жены для Редфорда, а Билли тем не менее после фильма рыдала в три ручья.
— Может быть, Стрейзанд? — предложила она, изображая заинтересованность.
— Стрейзанд! — Вито со стуком поставил стакан. — Боже мой, Билли, ты что, не читала эту проклятую книгу? Редфорд женится на девушке из своего окружения, она должна быть большей американкой, чем он, если такое возможно, конечно. Стрейзанд! Скажешь тоже!
— Я пошутила.
— Черта с два ты пошутила, — обиделся он. — Ты даже не слушаешь.
— Ты прав. Наверное, я думала о чем-то другом, — холодно ответила Билли.
— И что ты хочешь этим сказать? Будто я сам не вижу.
— Не видишь чего, Вито?
— Что ты сидишь здесь и дуешься на меня, — в голосе его вдруг послышалась злость. — С тех пор, как приехала Джиджи, ты раздуваешь в себе обиду, лелеешь ее. Вито Орсини — ужасный отец, Вито безответственный, Вито бессердечный, Вито плохой, надо спасти его бедную, несчастную дочь, и вот, взмахнув волшебной палочкой, ты превращаешь ее в принцессу. Вито такой-сякой, потому что не бросил все на свете, не потерял голову и не распустил слюни, хотя обязан думать только о тебе и о твоей беременности, известие о которой должно потрясти весь мир; Вито наверняка будет ужасным отцом твоему ребенку, таким же ужасным, каким был и для Джиджи…
Так вот, значит, в чем дело, подумала Билли. Могла бы догадаться. Он чувствует свою вину и теперь обращает это против нее. Внезапно ее усталость исчезла, и она выпрямилась.
— Я все поняла, Вито, — сдержанно произнесла Билли. — Можешь больше не продолжать, не стоит тратить энергию. Ты и представить не можешь, как смешно и нелепо то, что ты сказал.
— Это ты не можешь взглянуть на себя со стороны. — Задетый ее словами, он заговорил еще громче. — Ты почему-то воображаешь, что сначала ни свет ни заря можешь визжать на меня, обвинять, а потом две недели относиться ко мне с прохладцей, разговаривать в эдаком спокойно-снисходительном тоне, будто ничего не случилось: все хорошо, жизнь продолжается. Так вот, хочу сказать тебе кое-что. Я этого не потерплю! Я не намерен с этим
— У нас небольшая истерика? Почему бы тебе не броситься на ковер и не подрыгать ногами? — Встав, Билли окинула его ледяным взглядом. — У меня нет желания разговаривать с тобой в таком тоне.
— Нет, мы поговорим сейчас, так что сядь, черт тебя возьми! — И вне себя от ярости Вито силой заставил ее сесть. — А теперь ты выслушаешь меня. Я не обязан перед тобой извиняться. Я все тот же, каким был, когда мы познакомились, с тех пор ничего не изменилось, и я отказываюсь извиняться за свои прошлые поступки. Существуют объяснения — не извинения, а объяснения, — которые я мог бы тебе дать, чтобы ты наконец поняла, почему я не был Джиджи идеальным отцом, но ты никогда об этом не спрашивала, даже не дала мне возможности объясниться. Зачем? Ты моментально сделала свои суровые выводы и, как пожарник, бросилась спасать ее, заботиться о ней, облизывать ее, превращать в своего ребенка…
— Извини, что перебиваю, но это просто…
— Заткнись, я еще не закончил. Итак, ты беременна. Со мной не посоветовались, не спросили, что я по этому поводу думаю. Ну ладно, прекрасно. Когда ты захотела ребенка, тебе даже в голову не пришло узнать мое мнение, это для тебя нормально. Все, что ты хочешь, ты получаешь, это твой девиз. Я попробую быть хорошим отцом, но и ты по крайней мере постарайся поверить мне. Мне не понравилось, что я узнал об этом после всех. Ладно, черт с ним, что сделано, то сделано. Не перебивай! Но я хочу, чтобы ты поняла, больше того — настаиваю, чтобы ты поняла, что твоя беременность не означает, будто все остальное в моей жизни становится неважным. Вот здесь ты глубоко ошибаешься, Билли.
— Вито, я думаю…
— Замолчи, я еще не договорил! — заорал он. — Мне предстоит сделать фильм. «Стопроцентный американец» должен стать гвоздем сезона, большой картиной, самой главной из всех, что будут выпущены в этом году. С первых дней, как я начал заниматься этим делом, я боролся за такой шанс. И я вынашиваю этот фильм точно так же, как ты вынашиваешь своего ребенка — двадцать четыре часа в сутки, я так же поглощен им, как ты своей беременностью. Вот и все. Любой в моем положении вел бы себя точно так же, поэтому ты должна смириться с этим и перестать требовать, чтобы к тебе относились как к священному сосуду, черт бы его драл! Из-за своих денег ты не видишь, что происходит в мире. Ты живешь на другой планете и, видимо, не понимаешь или даже не хочешь понять, насколько это важно для меня. Мой фильм для тебя — тьфу, что бы ни случилось, твоя жизнь от этого ничуть не изменится, не так ли? Скажи на милость, уж не думаешь ли ты, что быть продюсером — мое хобби? Вот уже восемнадцать лет это моя жизнь, моя жизнь, понимаешь? Советую тебе сбросить свою роскошную золотую оболочку, в которой ты ничего не видишь и ни о чем не думаешь, кроме себя, и вновь стать живым человеком, иначе у нас будет не жизнь, а черт знает что.
Билли встала и спокойно, не выдав волнения, посмотрела ему прямо в глаза.
— Похоже, именно это уже началось, не так ли? — сказала она негромко и вышла из комнаты, заперев за собой дверь в спальню.
Оказавшись у себя, она прошла в гардеробную и села у окна. Тирада Вито привела ее в состояние шока, она словно окаменела. Прошел час. Наконец она сняла трубку и позвонила Джози домой.
— Джози, совершенно неожиданно оказалось, что мне завтра надо быть в Нью-Йорке по делам «Магазина Грез». Хочу попросить вас об одолжении. Не могли бы вы пожить в одной из комнат для гостей, пока я не вернусь? Мистер Орсини может задерживаться, и мне бы не хотелось, чтобы Джиджи оставалась одна в доме после того, как вы закончите работу.