По законам волчьей стаи
Шрифт:
— Любую помощь мы все тебе готовы оказать. И вот еще… Знаем, что с деньгами у тебя сейчас не густо, так что мы решили из общака выделить тебе сто двадцать штук баксов… Думаю, должно хватить. Ну а если нет… То, ради бога, дадим столько, сколько потребуется… По рукам?
Феликс посмотрел на Павла Георгиевича и ответил без промедления:
— Да, по рукам. Только денег мне ваших не надо. Я ведь не черт какой с общака деньги выкручивать. Да еще за дело благое, справедливое. Я и так планировал с ними войну развязать. Жуткую. На отстрел. Мне, Паша, даже
— Подожди, Чикаго, не кипятись. Мы ведь деньгами не работу твою оплачиваем. Ей цены нет. Просто расходов много будет. На них тебе и дается капуста. Так что, горячая ты голова, этот вопрос мы не обсуждаем. Тут все решено. А вот детали разные мы подробно обмозговать должны. Ну, что, братья воры, приступим? Слушай, Феликс…
ПЕРВАЯ КРОВЬ
Вечер был слякотным и ненастным. Гнусно моросил дождь. Прохожих на улице было немного. Да и те, пробегая быстрой рысцой, прятались под зонтами, пытаясь побыстрей укрыться от ненастья. Ведь как хорошо скорей оказаться дома, снять мокрую одежду, всунуть ноги в домашние тапочки и с горячим чаем усесться перед телевизором!
У подъезда пятиэтажного дома в Марьиной Роще резко притормозил пикап с тонированными стеклами, подняв каскад брызг из глубокой лужи. Из него вышли трое парней в темных длинных плащах с поднятыми воротниками, в руках у каждого была спортивная сумка. Они быстрым шагом направились ко входу.
Пикап сразу тронулся с места и завернул за угол дома.
Мало кто мог услышать глухие выстрелы, легкими хлопками прозвучавшие на третьем этаже. Через несколько минут из подъезда вышли двое в низко надвинутых на глаза кепках и быстро удалились за угол. Вскоре появился третий и обогнул дом с противоположной стороны. Больше ничего не нарушало спокойствие в этом квартале.
Но только в этом квартале. Только в этом районе.
В другом конце города, на Каширском шоссе, в районе Кольцевой дороги, к четырехэтажному дому подкатил такой же зловеще темный джип «Тойота-Ленд-Крузер». Из него вышли четыре крупных парня, обогнув здание, они прошли в невысокие ворота и направились ко входу с надписью «Сауна. Бильярд».
В руках они держали кожаные саквояжи и черный полиэтиленовый мешок. Подойдя к двери и убедившись, что она заперта, один из «гостей» мощным ударом ноги выбил эту непрочную преграду
Неизвестные молниеносно просочились вовнутрь, на ходу извлекая из сумок короткоствольные карабины с глушителями. Вновь прозвучали одиночные выстрелы.
Неизвестные прошли через бильярдную, оставив там трупы любителей бильярда, и вошли в комнату отдыха, где методично расстреляли полуголых мужиков в простынях, которые до этого поглощали пиво с креветками. Несколько своих мишеней они обнаружили в парной и бассейне.
Для уверенности «гости» сделали повторный обход, подарив каждой мишени по контрольному выстрелу в голову.
Когда
КРЕСТОВЫЙ ТУЗ
Несколько часов спустя к воротам одной из подмосковных дач подъехала пара иномарок. Два дюжих бритоголовых молодца выволокли из одной машины бледного, еле стоящего на ногах человека. Позвонив по домофону, они услышали из него хриплый, прокуренный голос:
— Кого еще черт принес?
— Ты сам черт. Прыщ, открывай, быстро. Это я, Мустафа, нужно к старшому.
— Боря, он сейчас занят.
— Я же сказал, это очень срочно. Ты че, не понял? Резко открывай.
Замок щелкнул, и прибывшие втянули еле живого человека во двор.
Внутренний телефон издал музыкальную трель. Здоровенный верзила с совершенно лысой головой, за которую, видно, и получил свою кличку Череп, оторвался от пышногрудой блондинки и снял трубку.
— Ээ… Прыщ, бля, я же сказал, меня не тревожить.
— Тут Боря Мустафа подъехал, кричит, что очень срочно. Рвется к тебе. Фраера какого-то приволок.
— Ладно, впусти, — и, повернувшись к блондинке, прохрипел: — Сквозани в другую комнату. Как освобожусь — позову.
Та, не сказав ни слова, закуталась в простыню и выскользнула в дверь. Сразу после ее ухода в комнату ворвался Мустафа — черноволосый крепыш с раскосыми глазами, получивший свое прозвище за восточную внешность. Он протолкнул вперед дрожащего человека.
— Кранты, Череп! Беда! Большие проблемы у нас, — затараторил Мустафа.
— Подожди. Не трещи так быстро. Говори толком. Это что еще с тобой за Дед Мороз?
— Это банщик из сауны на Каширке. Стрельба там была. Восьмерых наших замочили. Рыжего и его пацанов.
— Кто? — взревел Череп.
— Хрен его знает! Ворвались неизвестные и всех завалили. Одного банщика в живых оставили и вот что ему в руки всучили, — с этими словами он поставил на стол полиэтиленовую сумку.
— И что там? Вытряхни! — приказал Череп. Мустафа потянул за концы пакета, и оттуда на стол выкатилась голова с открытыми, выпученными глазами. Она была покрыта запекшейся кровью, а в плотно сжатые зубы была вставлена игральная карта. Крестовый туз.
Голову Череп сразу узнал. Это была голова Гены Рыжего. На его лице застыл панический ужас. Череп оторопело уставился на мертвую голову. Потом молча вырвал из ее зубов крестового туза и тупо уставился на него. Что это означает? Привет от крестовой масти или то, что на нем поставили крест?
— Что там произошло? — через некоторое время обратился он к банщику.
— Там… Это… Они…— еле выдавил из себя мертвенно-бледный человек, потом напрягся и сбивчиво продолжил: — У них были стволы с глушителями… Они всех перестреляли… Все очень быстро произошло. Очень быстро. Я ничего не успел понять. Все были уже мертвы… Крови… Столько крови… — Голос его опять сорвался.