По закону – привет почтальону

Мориц Юнна Петровна

МАУГЛИМаугли не годен к строевой.Маугли качается на ветке,Маугли питается листвой,Что особо ценится в разведке.Маугли в разведке боевойИздаёт немыслимые звуки,Маугли не годен к строевой,У него, как ноги, ходят руки.Маугли по воле роковойНе владеет даром нашей речи,Маугли не годен к строевой,У него шаги нечеловечьи,У него нечеловечий дарИсцелять путём воображенья, —Был бы он отличный санитар,Если бы не наши достиженья.Некому подумать головой,Выполняют план военкоматы, —Маугли не годен к строевой,Но забрили Маугли в солдаты.Всю

дорогу бил его конвой,Опускали человечьи дети.Маугли не годен к строевой.Маугли повешен в туалете.Маугли не понял: почему?!.– И не надо! – говорит емуАнгел… – Что тут понимать? ЖивойМаугли не годен к строевой.

* * *

Снегом по воздуху, белым по беломуЭто письмо этот ветер напел ему,А «по закону – привет почтальону»Я приписала в концеПочерком детским, с отливом фасоли, —Было сольфеджо и пели фа-солиГубы на детском лице,И полагался тогда по закону,Да, по закону, привет почтальону —Велосипедному, конному, пешему,А заодно водяному и лешему,Всем почтальонам – привет!..Было сольфеджо, и шли по вагонуМногие песни, подобные стонуПисем за давностью лет.Снегом по воздуху, белым по беломуЭто письмо этот ветер напел ему —Сердцу напел моему,И разгорелся цветочек мой аленький…Было сольфеджо и Юнночкой маленькой,Вместе со всеми идя по вагону,Я по закону привет почтальонуПела в кромешную тьму.

* * *

По закону – привет почтальонуСновидений, которые явь.Почтальону – привет по законуРитмов, нас рассекающих вплавь,Это – мгла, это – мглупостей ритмы,Отравленье надеждой, виномОжиданья, что наши молитвыГде-то в мире услышат ином,Примут меры, пришлют извещенья,Битвы кончатся, все победят,Друг у друга попросят прощенья…Но в природе – друг друга едят!По закону – привет почтальонуЭтой яви, какая ни есть.Почтальону – привет по законуРитмов, нам доставляющих весть,По закону планет и созвездий,Чья почтовая связь меж людьмиВо вселенском гуляет подъезде,В ритмах веры, надежды, любви.Почтальону – привет по законуСил небесных и воли Творца.По закону – привет почтальонуНа конверте я шлю письмеца.Десять лет мне, – а, может быть, двести,Почерк детский, глаза – вдалеке,По закону планет и созвездийПочтальонствую в каждой строке…

* * *

Люби меня – как я тебя,Привет из тыла!…Художник красил их, любя,И краска стыла.Уста их – розы, на щекахПылает лето,И голубь, голубь в облаках,А в клюве – это:Люби меня – как я тебя,Привет из тыла!…Какая почта и судьба,Какая сила!Сперва фотограф их кадрил,Потом раскрасчикВ сознанье публики внедрилКрасы образчик.На первое на сентября,На май, на ёлку —Люби меня, как я тебя! —Открытка в щёлку.На барахолку – с корабля,В победы мыло:Люби меня, как я тебя,Привет из тыла!Лубок почтовый тех веков,Пылясь и вьюжась,Ты свеж, как сладкая морковь,Как сладкий ужас.Уста их – розы, на щекахПылает лето,И голубь, голубь в облаках,А в клюве – это:Люби меня – как я тебя.Привет из тыла!…Какая почта и судьба,Какая сила!

* * *

Так много желающих быть холуями,Что конкурс огромен и я не пройду.Поэтому я оказалась при деле,Где конкурса нет никакого совсем,Где всё на пределе небес над полями,Где все времена, как в саду, на виду,Поэзия – роскошь, мне платят люблями,И я времена выбираю сама.Для этого много не надо ума.Так много желающих быть холуями,Что конкурс огромен и я не пройду.Поэтка

поэтому будет при деле,Где всё на пределе и платят люблями.

* * *

Когда Москва, как римская волчица,Вас выкормила волчьим молокомИ вылизала волчьим языкомАмбиций ваших имена и лица, —Тогда не подло ли кусать её сосцы,Чтоб отличиться на своём культурном фронте?..И сколько свинство ни одеколоньте,Лишь свинством пахнут свинства образцы.Когда Москва, как римская волчица,Вас выкормила волчьим молокомИ весь волчатник ваш одним ползкомВ Москве пошёл за славой волочиться, —Тогда не ваше ли презрение к Москве,Которое сегодня стало модой,Является культуры волчьей мордойВ неблагодарной вашей голове?.. СРЕДА ОБИТАНИЯСнег на меня садится,В белое одевая.Меня провожает птицаДо остановки трамвая.Когда я вернусь обратно,Она меня встретит… Боже,Это – невероятно,И всё остальное – тоже.ГОРЛО АМФОРЫЭто – не ход, а похождения мысли,Выходки дикие в поисках выхода – из!..Пастухи обнищали, сливки царей прокисли,Боги людей с восхищением смотрят вниз.У каждого бога своя разведка и мстители,Своя игра, которая есть война,Любимцев своих погребают они восхитительно,На лентах легенд печатая их имена.У каждого бога свои букеты подсказок,Козней и казней, случайностей – но каких!..Похождение мысли требует мышц и связок,Способных на дикие выходки, пока знатокиУбивают время и делают ход за ходом,Разменивая ладьи, коней и слонов,Побеждая насмерть, на суше и вплавь по водам,Чтоб руна золотые каракули золотом стали слогов.

* * *

Рабами в скотских стойлах, в кандалах,Рабами, преуспевшими в делахРасцвета Древней Греции и Рима…Рабами в топке адского труда,Рабами, сделавшими эти города,Чья слава в зеркалах свобод царима…Рабами, загремевшими в провалИстории, чтоб славу пировалТвой идеал, не меркнущий веками,И вкус божественный, взыскующий свобод,И разум, радостно свободный от работ,Что обессмертят рабскими руками…Вопрос – кем, чем?.. Люблю творительный падеж.«Суровой нитью», например… Творящий – свеж,Его творительность не помпа накачала,Он никогда своё творянство не терял,Не притворялся никогда, что идеал —Не плод кошмаров, не имеющих начала. РАЗВРАТНАЯ РОСКОШЬНезабвенный Вергилий, народами круто рулить,Диктовать им условия мира, милость покорным являть,Подавлять войною надменных, – кто овладелСтоль прекрасным искусством ужаснымИ не был подавлен?..Не огорчайся, но римлянам не повезло, —Их, говорят, разгромили в расцвете разврата.Вся эта роскошь по-прежнему великолепна,Также поэзия, что и наводит на мыслиВ данный момент вот такие:Всё же поэзия – это развратная роскошь!..Мы обнищали и пишем стихи на коленке.Ждут вымирания нашего – прямо торопят,Чтобы никто не напомнил,Как всё это было…Не огорчайся, – и нам, и тебе повезло.Наша зима подлиннее, а дни покороче,Можно короткой, а можно и длинной строкой, —Вся эта роскошь по-прежнему великолепна.Тех, кто читает тебя, незабвенный Вергилий,Меньше, чем тех, кто читает, быть может, и нас.Всё же поэзия – это развратная роскошь!..Роскошь, которая, надо сказать, недоступна —Ни деньгам никаким, ни войскам никаким, ни мозгам.

* * *

Не то, не то!.. Но также и не это.Нельзя, как было. И нельзя, как есть.На тиранию всякого предметаНайдётся винт, способный в дырку влезть.Извлечь так много можно из улыбки,Её, как ручку двери, привинтив,Как знак дорожный, – никакой ошибки!Но чище всех и всех честнее примитив,Он выше вкусов, он природно дивен,Он тиранией стиля не надут,Он весь – наитье, и не так он примитивен,Чтоб в суд бежать, когда его крадут.Вы недействительны, в отличье от билета.Билет в сто раз действительнее вас, —Примерно так он говорит вот это,Своей действительности выкатив алмаз.