По закону страсти
Шрифт:
Как ни малы ее шансы ускользнуть из-под бдительного ока Джедидаи, еще менее вероятно, что она переживет следующую встречу с Уэйном Колдуэллом. А значит, придется изменить свои планы.
Поскольку Сюзанна никогда не отличалась уступчивостью, она задрала подбородок и одарила Джедидаю высокомерным взглядом.
– И как, по-вашему, я могу забраться в седло с наручниками?
Он подставил сложенные ладони:
– К счастью, под рукой имеется джентльмен, готовый помочь вам, мэм.
– Ну, это зависит от точки зрения. – Схватившись обеими руками за луку седла, Сюзанна поставила ногу на его
Затем Джедидая деликатно вставил ее ступни в стремена и сделал это с такой заботой, словно они были из стекла. Сюзанну захлестнула теплая волна. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить о маршале Брауне отрицательное мнение.
Джедидая взобрался на своего гнедого и, потянувшись к Сюзанне, схватил поводья ее кобылы.
– Я в состоянии справиться с собственной лошадью, маршал, – заявила Сюзанна, недовольная, что не сможет пуститься галопом, оставив его глотать пыль позади.
Он хмыкнул:
– Мне это отлично известно. Именно поэтому я буду вести вашу лошадь в поводу, пока мы не доберемся до Денвера.
– И что им стоило прислать кого-нибудь поглупее? – пробурчала Сюзанна себе под нос.
Низкий смешок Джедидаи еще звучал в ее ушах, когда он тронул гнедого, увозя ее из спящего города в ночь.
Следующие несколько часов они провели в молчании. Время от времени Джедидая оглядывался назад, чтобы убедиться, что Сюзанна следует за ним. Никогда раньше он не видел ее такой молчаливой. Погруженная в собственные мысли, она спокойно сидела на лошади, словно находилась на воскресной прогулке, а не следовала под конвоем на суд, обвиненная в убийстве. На горизонте уже появились первые проблески рассвета, когда Джедидая придержал коня и поравнялся с лошадью Сюзанны.
Даже в этот ранний час Сюзанна выглядела великолепно. В розоватых лучах рассвета ее кожа отсвечивала перламутром, черты лица смягчились, придавая ей кроткий вид. Она оставила волосы распущенными, перехватив их сзади лентой, но несколько белокурых прядей вырвались на свободу и вились вокруг ее лба и щек в очаровательном беспорядке. Глядя на это ангельское личико, самый строгий судья поверил бы в невиновность Сюзанны, если бы не острый ум, светившийся в серо-голубых глазах, и упрямая линия пухлых губ. Во всяком случае, у нее хватило сообразительности, готовясь к побегу, надеть практичную коричневую юбку и жакет, простую белую блузку, широкополую шляпу и кожаные ботинки.
В ответ на пристальный взгляд Джедидаи Сюзанна приподняла брови:
– Что-нибудь не так, маршал?
– Отнюдь, – усмехнулся он. – Просто я размышлял о том, как вы очаровательно выглядите сегодня.
Ее губы изогнулись, глаза лукаво блеснули.
– Спасибо, маршал. Должна признаться, вы тоже недурно выглядите.
Джедидая коснулся двумя пальцами полей шляпы.
– Я польщен, мэм. – Он выдержал паузу. – Настолько очаровательно, что никто не примет вас за убийцу.
В мгновение ока приятная улыбка, игравшая на лице Сюзанны, превратилась в гневную гримасу, а глаза сверкнули так холодно, что могли бы заморозить самого прожженного типа. Она больше не походила на ангела – разве что ангела мести.
Джедидая рассмеялся,
– Да, если бы не такие вот моменты, любой суд решил бы, что вы не способны прихлопнуть без слез даже комара. К счастью, я знаю вас лучше.
– Едва ли вы знаете меня, маршал, – возразила Сюзанна натянутым тоном. – Насколько я помню, у нас не было времени познакомиться ближе. Вы отбыли из Бэрра, не сказав никому ни слова.
Джедидая сдвинул шляпу на затылок.
– Я был при исполнении служебных обязанностей, принцесса, и не мог прохлаждаться в Вайоминге, даже если бы захотел.
– Удобное оправдание, маршал. Вы так спешили, что даже не сочли нужным попрощаться, прежде чем исчезнуть посреди ночи!
– А в чем дело? Вы скучали по мне?
Сюзанна гордо выпрямилась в седле.
– Не будьте смешным. Но Сара и Джек были огорчены, что вы не заехали к ним перед отъездом.
– Так, значит, вы совсем не скучали по мне? Даже после того незабываемого поцелуя?
– Не понимаю, о чем вы.
– Прекрасно понимаете, – отрезал он. – Но если вы рассчитываете, что я клюну на ваши уловки, пока вы находитесь под арестом, забудьте об этом.
Глаза Сюзанны возмущенно расширились.
– У меня и в мыслях этого не было!
– Неужели? – Джедидая натянул поводья, остановив лошадей посреди дороги, и повернулся к Сюзанне. – Вы годами использовали свою привлекательную внешность, чтобы добиваться своего – точно так же, как бандит использует свой револьвер. Но со мной этот фокус не пройдет, потому что я знаю, что вы из себя представляете, Сюзанна Калхоун. Понятно?
С минуту Сюзанна молча смотрела на него.
– Вы не знаете, что я из себя представляю, – произнесла она наконец. – Моя внешность всегда пользовалась успехом у мужчин. Не стоит обвинять меня в том, что я использую преимущество, данное мне природой. Все так поступают, чтобы выжить.
– Дело не только в вашей внешности, – насмешливо отозвался Джедидая. – Вы умны и изобретательны, так что не надо строить из себя наивную простушку.
У Сюзанны был такой потрясенный вид, словно Джедидая только что снял солнце с неба и вручил его ей.
– Я и не собиралась, – прошептала она наконец.
– Вот и отлично. Кто-нибудь другой может недооценивать вас, но не я. Надеюсь, мы поняли друг друга?
– Абсолютно, – тихо сказала она.
Сюзанна выглядела непривычно уязвимой, но Джедидая знал, что она была опытной актрисой, и не исключал, что она пытается усыпить его бдительность, изображая из себя обиженного ребенка.
Напрасно, его такие штучки не проймут. Джедидая тронул коня, пустив его неторопливой рысью и проследив, чтобы ее лошадь двинулась следом. Сюзанна слишком привыкла манипулировать людьми, используя свою внешность. Ведь знает, что попала в беду, из которой ей в одиночку не выбраться, но разве она обратилась к нему за помощью? Нет. Разве она рассказала ему о свидетельнице, которая может доказать ее невиновность? Тоже нет.
Если бы Сюзанна просто попросила его о помощи, искренне и без всяких затей, он сказал бы ей, что намерен разыскать Абигайль Хокинс и узнать правду. Вместо этого она все время оскорбляет его или пытается подольститься. Но ни разу не поговорила прямо и честно.