По закону войны
Шрифт:
Он подошел к окну, стараясь определить через пробитое в двух местах стекло, откуда мог стрелять по его столу снайпер, но Рудаков направил его мысли в другое русло:
– Не туда смотришь, Игорь Владимирович, вычислить снайпера тебе не удастся, ибо он в отличие от тебя и твоих отморозков из охраны профессионал высокого уровня. Ты лучше поверни свой череп в сторону склада готовой продукции.
Долматов перевел взгляд на груды плит, спросив:
– И что дальше?
– А то, что, как мне известно, стоимость плит, складированных на открытой площадке, достаточно высока, и у тебя имеется очень выгодный
– О чем ты? Какие рабы? Какие плиты? Ничего не понимаю!
– Сейчас поймешь! Ты не видишь ничего особенного на своем открытом складе?
– Нет!
– И даже того, что мостовой кран стоит рядом с плитами?
Холодок страшного предчувствия пробежал по спине владельца ЖБК, он промолвил:
– При чем здесь кран?
– При том, что иногда эти многотонные грузоподъемные механизмы вдруг отчего-то падают!
– Ты не…
Договорить Долматов не успел.
Рудаков нажал клавишу подрыва мин направленного действия. Одновременно рельсовые платформы крана были буквально срезаны мощными взрывами. Он начал медленно крениться в сторону склада готовой продукции, постепенно набирая скорость падения, и вскоре многотонная махина рухнула на штабеля длинных плит, разламывая их, как шоколадные плитки.
– Сука! – заорал в телефон директор завода. – Тебе конец, падла!
И он бросил трубку.
Ожидая именно такую реакцию противника на понесенный значительный материальный ущерб, Рудаков спокойно закурил в салоне «десятки». Затем расчехлил прибор дистанционного прослушивания, направил микрофон на простреленное окно кабинета Долматова, вставил в ухо наушник, включил «иглу».
Хозяин офиса и завода рвал и метал в своем кабинете, грязно ругаясь при этом.
Майор только улыбался, слушая проявление бессильной ярости Долматова. В это время к нему начали звонить. Подхалимы начальника спешили доложить ему о постигшей завод катастрофе. Директор послал всех на х… и велел отключить связь и вызвать к себе начальника охраны предприятия Бананова. Тот явился тут же, доложив:
– Я прибыл, Игорь Владимирович!
– Не слепой, вижу, что ты прибыл! Ты мне, идиот, вот что доложи: как стало возможным проведение на территории завода террористического акта? Кто перегнал кран к складу, кто заминировал его? КТО?
– Сам не пойму, Игорь Владимирович, но одно очевидно, что диверсия произведена человеком или группой людей, которые либо сейчас работают на заводе, либо работали у нас ранее!
Долматов зло ухмыльнулся:
– Ну, спасибо, успокоил! Это и козе понятно, что диверсант из работников завода, и неважно, действующих или бывших, я спросил, КТО именно решился на эту подлянку? Не знаешь? Так иди, носом землю рой, но чтобы подонка мне нашел! Понял? И запомни, ты крайне ограничен во времени!
Начальник охраны спросил:
– Милицию вызывать будем?
Что вновь взорвало Долматова:
– Какую, на хер, милицию? Сами разберемся! А людей предупредить, что произошла обычная авария, и продолжать работу!
Рудаков в который раз набрал номер кабинета Долматова. Внутренние телефоны были отключены, городские же аппараты работали. Но директор ЖБК, подняв трубку, тут
Майор подумал: «Не хочешь говорить? А придется».
Он набрал номер приемной директора.
Секретарша сняла трубку:
– Да? Приемная директора завода ЖБК, слушаю вас!
– Света! Зайди, пожалуйста, к своему боссу и сменному любовнику, передай ему, если он не ответит на вызов своего городского телефона, который прозвучит ровно через пять минут, административное здание вашего гадючника взлетит на воздух. И… дорогуша, не поднимай панику, все равно никому до взрыва покинуть контору не удастся! Это тоже можешь передать Игорю Владимировичу. Иди, давалочка, убеди своего шефа поговорить со мной. Оторви свою оголенную задницу от кресла! Время пошло!
Рудаков слышал, как в кабинет буквально влетела в истерике проститутка, но смогла передать требование неизвестного террориста, причитая:
– Господи! Что же это творится? Если взорвали кран, то и нас всех взорвут, но почему?
– Заткнись, – оборвал ее Долматов, обращаясь к начальнику охраны: – Что скажешь, Мюллер?
Начальник охраны оказался умнее и выдержаннее своего хозяина, сразу же определив:
– Незнакомец блефует, босс! Здание с людьми он не взорвет!
Долматов едко спросил:
– Он и с краном блефовал?
– Нет! Но кран обрушен без человеческих жертв, а вот рвануть людей? Нет, на это противник не пойдет! Но поговорить с ним вам стоит!
Рудаков тут же набрал номер директора завода, услышав в динамике прослушки голос начальника охраны:
– Это наверняка ОН, поговорите с ним и постарайтесь затянусь связь, я свяжусь кое с кем, попробуем определить, откуда говорит диверсант.
– Черт с тобой! Пробуй!
Долматов снял трубку:
– Ну, чего еще?
– Опять невежливо, Игорь Владимирович? Что же вы такой невоспитанный человек? Школу-то хоть в свое время сумели закончить? Или из коридора учебного заведения сразу в директора определились?
– Я спросил, что тебе нужно?
– Ты голос-то не повышай на офицера, а то я тебе, мразь, его так повышу, что фистулой засвистишь. Слушай внимательно и исполняй неукоснительно. На вечерний московский поезд, в сопровождении Марии, жены своего сына, посадишь Сережу. И в вагон спальный, двухместный. Как только мои люди на Казанском вокзале встретят их, я отпущу твоего выродка. Попробуешь организовать какую подляну, то первое, что я сделаю, так это оскоплю твоего шакаленка, Антона! Все! Базары закончены! Выполняй требование! После решения вопроса с детьми мы продолжим диалог, а пока ты ответил лишь за рынок! Работай, козел! И учти, твой череп под прицелом снайпера!
Рудаков отключил связь.
Долматов бросил трубку.
В кабинет зашел начальник охраны, доложил:
– Местонахождение источника передачи, к сожалению, обнаружить не удалось. Либо этот неизвестный пользовался спутниковой связью, либо импульсной, закодированной. В любом случае данное обстоятельство, Игорь Владимирович, настораживает!
– Почему?
– Потому что противник применяет средства связи сил специального назначения. И сил элитных, секретных спецслужб. Это очень серьезно, если вы задели «профи» и они решили выступить против вас. Очень серьезно и… смертельно опасно!