По железной земле
Шрифт:
По-человечески говоря, так оно и есть. Справедливо и то, что «чертежи ему для дела». Растущий у нас слой рабочих-интеллигентов куда легче ориентируется среди сложного технического вооружения. В штукатурно-малярном деле также много новшеств, и, что важно, эти новшества требуют иной, более гибкой и совершенной организации труда. Тут одной смекалки мало. Кроме профессиональной подготовки, нужны и специальные знания, и общая культура, помогающая «отлаживать» рабочий организм бригады в зависимости от меняющихся условий.
В соревновании победа чаще за Соколовым. Торжественно, с оркестром, с тушем отмечали присуждение его бригаде квартального первенства по всему тресту. И
Соперничество соревнующихся — дело чистое, благородное. Умение проигрывать с достоинством, не черня соперника и даже защищая его от хулы, ценилось еще в древние времена.
Соревнование не застойно, оно рождает новые формы, порой живые, нужные, иногда требующие более широкой проверки жизнью: в одних условиях они хороши, в других прививаются слабее. Тут, наверное, нужна гибкость в руководстве соревнованием, сочетание форм, а не одностороннее увлечение какой-либо одной.
На стройке Михайловского комбината — штаб горкома партии и комсомольский штаб. Заместитель начальника комсомольского штаба Виктор Жилкин — местный, таз деревни под Железногорском. На третий день после выпускного школьного вечера по комсомольской путевке уехал в Казахстан. (Тут снова и снова подумаешь: сколько характеров формирует эта путевка!) Ребята собрались зеленые, «от мам», готовить не умели, купили по дороге толстую книгу «Кулинария» — оказалась пособием для поваров столовых и ресторанов… Ничего, обошлось, всему научились, пока рыли канал Иртыш — Караганда. Потом армия, стал Жилкин инструктором политотдела по комсомолу. Отслужил, освоил специальность монтажника, организовал комсомольско-молодежную бригаду. Оттуда его и взяли в штаб.
Худощавый, подвижной, легкий, с простодушным лицом и зоркими серьезными глазами, он таскал меня по перекрытиям и лесам, нетерпеливо оглядываясь, если я не поспевал за ним. Рассказывал на ходу, что комсомол стройки соревнуется с комсомольцами, возводящими под Курском атомную электростанцию. Когда мы встретились с Валентином Кочетовым, попросил того подробнее рассказать о соревновании.
— Работаем по соседству с бригадой Михеева, вот видите, рядом, на одной плите, — показал Кочетов. — Бригады примерно одинаковые. Три ряда колонн делаем мы, три — «михеевцы». Работаем локоть о локоть. «Ребята, гляньте, куда Михеев выскочил, это что же такое?» Начинаем шустрить, быстренько проворачивать, чтобы догнать. Интересно получается. Догоняем. А когда и не догоняем.
— Ты о Звереве, о Звереве расскажи, — попросил нетерпеливый Жилкин.
— О Звереве? Можно. С Михеевым у нас соревнование не официальное, просто так. А официально соревнуемся с «атомщиками», с комсомольско-молодежной бригадой Зверева Ивана Ивановича.
Зверев и Кочетов ровесники, обоим по двадцать семь. Бригады комсомольско-молодежные, Курская атомная такая же ударная стройка пятилетки, как и Михайловский горно-обогатительный. Я понимаю Виктора Жилкина: тут дело областного масштаба, честь всей комсомольской организации стройки, «болеющей» за свою бригаду. Но от Железногорска до поселка Курчатов, где живут «атомщики», не так близко. Кочетов съездил к Звереву несколько месяцев назад, а Зверев пока лишь собирается поглядеть, как идут дела у соперника.
Из всех бригадиров Михайловского горно-обогатительного самый большой коллектив, пожалуй, у Эдуарда Квасова.
В двенадцать лет Эдик Квасов, начитавшись книжек про военных моряков, бежал из родной Кинешмы в Севастополь. Бежали втроем. Двое «орлов» скисли и вернулись с первой же станции. Эдуард Квасов добрался до полдороги. На вокзале Курска его, голодного, привели в детскую комнату железнодорожной милиции. Он не хотел возвращаться домой, твердил, что все равно убежит в город-герой…
У таких подростков жизненная колея редко бывает безупречно гладкой, их порой качает от романтических увлечений к разочарованию, а то и цинизму. Но жизнь в труде выравнивает подобные характеры.
Квасов много работал в Сибири, стал мастером на все руки: плотник-бетонщик, арматурщик, монтажник, копровщик. Совмещает все, что можно и полезно совместить строителю. Бригадирствует полтора десятка лет, опытнее и старше многих своих товарищей.
Он ладно скроен, скор и точен в движениях. У него чуть хрипловатый голос заядлого курильщика, которому к тому же приходится много командовать в грохоте стройки. Энергичным жестом отбрасывает назад длинные волосы. В глазах — хитринка и ирония, они очень живые, быстрые, мгновенно отражающие реакцию Квасова на слова собеседника.
Квасов — за укрупненные комплексные бригады. Сейчас у него шестьдесят человек. Большинство владеет несколькими общестроительными профессиями. Это выгодно производству. На стройке всякое бывает. Перебой с арматурой — арматурщики временно переходят на плотницкие работы, «заело» с бетоном — давай на арматурные! Как можно меньше простоев, расхолаживающих людей, сбивающих с рабочего ритма!
Бригада Квасова занята мельницами, которые будут молоть руду в корпусе обогащения. Корпус громадный, продуваемый всеми ветрами, грохочущий, гудящий, в мятущихся огнях электросварки. Пока я карабкался к Квасову на верхотуру, весь взмок. Пространство, на котором трудится бригада Квасова, по прежним меркам — целая самостоятельная стройка.
— Проработали здесь месяц. Работа сложная, объемная. Рядом болгарские строители, бригада Николая Пуздрева. Кран на две бригады — один. Материалы обоим нужны одинаковые. Так почему бы нам не объединиться? Пуздрев мужик боевой, строгий, хваткий. Предлагаю: «Давай, дорогой товарищ, создадим единую интернациональную бригаду». — «Давай!» Не думайте, что нам захотелось лишь обняться да поцеловаться в знак братской приязни. Нет, объединение диктовалось жизненной необходимостью.
С тех пор вместе. Бригада — единая, сквозная — носит имя Георгия Димитрова. Два флага над пролетом, наш и красно-зелено-белый. Смешанная речь. Дружная работа, с шуткой, с веселыми «подначками». И дух соревнования, соперничества в труде: «Смотри, сколько Тодор уже наработал, а ты…»
Это внутри бригады. Главный же соперник «димитровцев» очень серьезный: бригада Героя Социалистического Труда Михаила Ивановича Помельникова, работающая на Лебединском ГОКе.
— Сначала страсти разгорелись, — говорит Квасов, и кончик его сигареты едва не пылает от яростной затяжки. — Потом все поостыло. Нужен постоянный контакт, а не подведение итогов раз в квартал. Надо видеться чаще и по-деловому. Рабочим это дело очень нравится, особенно если не общие слова, а разговор о полезных новинках, о зарплате, о том, чем живешь каждый день. Помельников перенял у нас металлическую опалубку, да и мы у него подглядели кое-что, пустили в свой оборот. Тут заинтересованность самая непосредственная.