По живому. Сука-любовь
Шрифт:
— Надо же! — восхищенно качнула головой блондинка. — Красавец, ничего не скажешь.
— Всегда был, — не без гордости ответила Полина.
У блондинки на лице отразилось желание задать множество матримониальных вопросов, но она так и не решилась. Перевернулась на живот и продолжила листать журнал.
Федор весь день катался на доске. Полина чувствовала, как внутри него растет нехорошее беспокойство. Каждый раз, когда внутри него начинал быстро тикать этот метроном, он неизбежно делал какие-то отчаянные глупости. У Полины в груди заныло тупое, тянущее
К вечеру с моря подул сильный ветер. Полина начала мерзнуть, но все равно не уходила. Наконец парус понесся к берегу.
Сдав оборудование на прокатную станцию, Федор подошел к Полине, посмотрел на нее, потом округлил глаза и пожал плечами:
— Как можно весь день просто лежать? Не понимаю.
Полина виновато перевела тему:
— Может, пойдем поужинаем?
— Давай. Только в городе. Достал меня уже этот отель, — последовал ответ. — Скучища!
Полину будто ударом хлыста обожгло.
Вечерняя базарная толкотня на Масбаде, набережной Дахаба, к девяти вечера достигла пика. Полина смотрела вокруг и не видела ни одной девушки старше двадцати пяти. Она с ужасом шарила глазами в толпе, пытаясь выискать хоть кого-нибудь своего возраста. По сравнению с девчонками, что смеясь ходили вокруг в коротких цветастых платьях или микрошортах, Полина была просто мастодонтом. Старухой!
Федор бродил между торговыми рядами, равнодушно скользя взглядом по кучам маек, платков, витринам многочисленных ювелирных магазинов. Полина едва не споткнулась о расставленные возле одной из лавок кальяны.
— Ой…
— Красавица… — сказал по-русски продавец и послал воздушный поцелуй.
Полина возмущенно отвернулась. Но у нее наконец появился повод заговорить с Федором.
— Интересно, по каким признакам почти во всех странах мира сразу узнают русских? — спросила его Полина в надежде завязать разговор.
— По напряженно-надменным лицам. Требованию, чтоб нас уважали как-то особенно, и полной уверенности, что должным образом все равно не уважат, — проворчал Федор.
— А-а… — Полина внутренне с этим не согласилась, но не нашла что возразить.
Разговор не удался.
Рядом с ними все это время стоял продавец и настойчиво, монотонно бубнил:
— Добра цена, специальный, показать? Добра цена…
Федор вышел, не обратив на него никакого внимания. Полина следом. Почему-то ей было безумно жаль продавца, который провожал их несчастными голодными глазами. Ей показалось, что в сущности она очень похожа на этого египтянина — всю жизнь бубнит Федору, какой он замечательный и что все специально для него, а он смотрит сквозь нее и думает о своем. Потом разворачивается и уходит по собственным делам, а ей остается только смотреть ему вслед преданным собачьим взором.
Сергей прошел через гостиную, осторожно пробираясь среди раскиданных подушек, пустых коробок
— Черт… — несмотря на всю осторожность, он все же наступил на микрофон, в который дети недавно орали караоке.
В доме было тихо и темно. Катя и Ромка спали в своих комнатах.
Сергей подошел к компьютеру Полины, стоявшему на небольшом письменном столике возле балкона. Включил настольную лампу, сел в кресло и растерянно огляделся. Нерешительно тронул лотки с бумагами. В них были квитанции квартплаты, какие-то чеки, распечатки эксельных таблиц со списком семейных расходов. Сергей начал бесцельно перерывать журналы, сложенные стопкой в углу. Все они так или иначе касались «эстетической медицины».
Справа в столе была закрытая секция. Ящик, под ним дверца. Сергей открыл ящик. Там валялись ручки, дисконтные карты магазинов, резинки для денег, калькулятор — всякая ерунда. Сергей закрыл ящик и дернул за ручку дверцы. Неожиданно оказалось заперто.
Сергей нагнулся и увидел под ручкой небольшую замочную скважину. Поднял голову и принялся шарить глазами по столу в поисках ключа. Осмотрелся по сторонам. Ключа видно не было. Тогда Сергей встал и быстрым решительным шагом направился в гардеробную. По дороге он наступил на диск, тот жалобно хрустнул, но Сергей не обратил на это никакого внимания. В гардеробной он включил свет и полез в ящик с инструментами. Вынул оттуда большую отвертку с красной ручкой и пошел обратно в гостиную. Сунул отвертку в щель между дверцей и столом. Одним резким движением выломал замок.
Внутри оказались толстые красные папки с документами. Сергей начал вытаскивать их одну за другой. Подшивки счетов, документы на квартиру, машины, гараж, гарантийные талоны, выписки из банка… Вытащив и просмотрев все папки, Сергей обескураженно моргнул и тяжело опустился на пол. Закрыл глаза руками и усмехнулся. Вздохнул с облегчением. На лице его появилась улыбка. Он сложил папки в стопку и хотел сунуть их обратно, как вдруг заметил в глубине тумбы еще одну, вертикально прислоненную к стенке. Сергей немедленно вытащил ее наружу и открыл.
К внутренней стороне жесткой обложки была прикреплена большая фотография обнаженной девушки. Блондинки холодного арийского типа с очень большой грудью, длинными ногами и каким-то странным, полубезумным взглядом. Сергей смотрел на эту фотографию и не мог оторваться. Что-то в чертах этой женщины показалось ему знакомым…
Сергей долго смотрел на снимок, но так и не вспомнил, что это за модель, или звезда, или актриса. Вероятно, он ее где-то видел — по телевизору или в журналах, поэтому лицо показалось знакомым, а вспомнить имя никак не получается.
Внутри папки оказались аккуратно подшитые договоры и счета за все операции, что делала Полина. Сердце Сергея наполнилось болью, стоило только к ним прикоснуться. Внутри груди все заныло так, что хотелось вскрыть грудную клетку циркулярной пилой, только бы уменьшить это давление.
В самом конце Сергей обнаружил фотографию жены в полный рост, поверх которой маркером был написан список:
O Морщины
O Мешки под глазами
O Вены