По зову совести
Шрифт:
Вскоре парочка «бродяг» плюхнулась за стол с двумя бутылками «соджи», еще один вариант местного самогона, запах его Рэму не нравился, а вот вкус был ничего, но он решил и дальше глушить эсго.
– За Рэма Булавина!
– заорал кто-то у стойки, и все подхватили, взлетели вверх рюмки и бокалы.
Грая, Фаран и Патир не стали игнорировать людей и внесли свою лепту. Штопор промолчал.
– Ты бы хоть лицо сделал попроще, - заметил Патир, - а то такое ощущение, что тебя сейчас стошнит.
– На ваших рожах тоже не заметно особого
– Так на Рояксе поминки такие, мы славим человека, радуемся, что он ушел в свет. Но вот с твоим лицом надо что-то делать, что ты там пьешь? Эсго? Бутылку эсго сюда, и мяса, много мяса, самого разного, - заорал Фаран на весь бар.
Сразу несколько человек обернулись на голос, и уже через две минуты на столе появилась все требуемое. Еще бы его проигнорировали, второй номер у «бродяг».
– За Рэма Булавина, - подняв свою стопку вверх, заорал Фаран.
И все снова подхватили, и как ни странно, Штопор орал вместе со всеми, его захватил какой-то восторг.
– Вот так бы сразу, - одобрил Патир.
– Понравилась церемония?
– Отвратительно, - честно признался Булавин.
– Полностью согласен, - отозвался Фаран, и Грая кивнула, присоединяясь.
– Трег слишком пафосный. А вот и он.
Главарь контрабандистов плюхнулся за стол и, ухватив полную стопку, и опрокинул ее себе в рот, даже не особо разбираясь, что пьет. Стащив с тарелки кусок мяса, которые еще недавно зажарили, он закусил и обвел всех сидящих усталым взглядом.
– У Араны нервный срыв, пришлось задействовать медицинский дрон, чтобы тот вколол успокоительное. Что будет, когда она узнает, что все это фарс?
– Она тебя убьет, - со смешком прокомментировал Патир.
– Ночью, возьмет нож и ударит сто три раза, заявив, что это было самоубийство.
– Не смешно, - он посмотрел на Рэма.
– Они завтра свалят, а мне что делать? Ведь то, что Булавин жив, вскроется в течение пары недель, тихо ведь сидеть не будут, там, где он, сразу становится шумно и грязно.
– Ты хочешь сказать, что я свинья?
– обиделся Рэм.
Трэг, кто такая свинья, не знал, но суть понял верно.
– Я хочу сказать, что там, где ты появляешься, образуется куча трупов со следами насильственной смерти, а вокруг все кровью заляпано от пола до потолка.
– Справедливо, - согласились все присутствующие.
– Да идите вы, - отмахнулся Штопор и, ухватив стопку, взревел на весь бар, - за Рэма!
– За Рэма, - подхватило сотня глоток.
– Я смотрю, ты вошел во вкус, - рассмеялся Трэг.
– Как тебе моя речь?
– Отвратительная, - закусывая, ответил Рэм.
– Я вообще не знаю человека, про которого ты говорил? Слушай, может, там, в гробу, был какой-то другой Рэм, и он был такой весь из себя замечательный? Короче, Трэг, больше я тебе не разрешаю толкать речи на моих похоронах, ты врун, а пафосу столько нагнал, что меня чуть не стошнило.
Народ за столом заржал. Трэг тоже, причем, ничуть
– Пусть в следующий раз она говорит, вас с ней больше связывает - постель, все дела, совместная борьба.
– Да пошел ты, - произнесли все присутствующие дружно и снова рассмеялись.
Потом кто-то у бара заорал за Булавина, и все снова выпили. А потом еще раз и еще.
Примерно через час Рэм почувствовал настойчивый зов, необходимо было найти туалет. Выбравшись из-за стола, он увернулся от пары, подвыпивших мужчин, которые непременно хотели поднять тост за покойного. Рэм вообще подумывал, что пора отваливать, на рассвете ему в путь, спиртного выпито уже достаточно, состояние как раз оптимальное, он в балансе между пьян и трезв.
У бара он заметил Раду, та сидела за стойкой и пила что-то в высоком бокале. И снова она почувствовала его взгляд, повернула голову, пристально осмотрела, причем у нее на глазах был стильный визор в виде черной дугообразной полосы. Рэм кивнул ей и пошел дальше искать уборную. Та нашлась справа от стойки, он уже мыл руки, когда за спиной открылась и закрылась дверь. Рэм посмотрел в интерактивное зеркало и увидел стоящую за спиной Раду.
– Вы что-то хотели?
– поинтересовался Штопор, поворачиваясь и откровенно разглядывая девушку.
– А вы? Я уже не один раз перехватываю ваши взгляды, и они очень странные. Тогда на подземном уровне вы смотрели только на меня, причем смотрели так, словно видите нечто очень важное для себя, и на похоронах вы тоже откровенно пялились, словно вам было очень важно знать, что я чувствую. Причем чувствую не к вам, а к покойнику. Хотя ведь нет никакого покойника, так, Рэм Булавин?
– Рэм умер, - твердо заявил Штопор.
Ее губы исказила саркастичная улыбка.
– Я не поленилась и сходила в свою комнату за визором. Видите ли, я издалека, и у нас есть технологии, которых нет у местных. Одна из них - мой визор. Мне вернули все имущество по первому требованию, что очень странно, больше такой чести не удостоился никто. Я попыталась выяснить у Патира, с чего такие привилегии, но он сказал, что это приказ Рэма Булавина, и ушел. Только робота зажали БАР013, говорят, он в личном подчинении погибшего, никого не слушается. Видела его на воротах, попыталась отдать приказ, проигнорировал.
– Вы ошиблись, - продолжал гнуть свою линию Булавин.
– Я же не зря сказала про визор. Я не могу определить, кто находится под маской, хорошо сделана, но это не ваше лицо. А еще я вижу блокимитатор, распознать истинный профиль не выходит, качественная поделка, но я вижу, что вы никакой не Ролл Деал. Да и женина, что была с вами, андроид, когда говорила, что вы слышите, была абсолютно серьезна, и звучало это не иносказательно. А Фаран с Патиром пытались сохранить серьезность, а не улыбаться. И так, давайте еще раз, вы Рэм Булавин, который, спасаясь от преследования Архонта, решил фиктивно умереть?