По..Ра..Зреть
Шрифт:
Один из экземпляров этого утаиваемого Евангелия какой-то вероотступник Александрийской церкви выдал Карпократу, после чего гностики-карпократийцы стали ссылаться на текст Марка в своих проповедях. У Федора с карпократийцами возник спор, в котором Федор, не будучи преисполнен Святого Духа (см. Иоанн, 14:24 — 26; Премудрость Соломона, 1:3 — 5) не знал, что и сказать, вследствие чего и принужден был обратиться за разъяснениями к Клименту, более высокому в иерархии охраннику тайн. Климент письменно, в связи со спором с гностиками, наставляет Федора "никогда не соглашаться с карпократийцами в том, что этот текст был произведением Марка." Затем Климент, заканчивая письмо, цитирует фрагмент таимого Александрийской церковью оригинального Евангелия от Марка, на который ссылались гностики:
"Однако я не колеблясь отвечу на вопросы, которые ты задал, и опровергну ложь самими словами Евангелия. Так, после "И пошли они по дороге, которая ведет в Иерусалим" до "спустя три
"Они пришли в Вифанию, и там была женщина, брат которой умер. Она пришла к Иисусу, пала ниц перед ним и сказала: "Сын Давида, сжалься надо мной". Но ученики оттолкнули ее. Тогда, разгневавшись, Иисус пошел к ней в сад, где находилась могила, и тут же из нее раздался громкий крик. Иисус приблизился, снял лежащий на ней камень, вошел в могилу, протянул руку юноше и заставил его подняться. А юноша, взглянув на него, тут же возлюбил его и умолял взять его с собой. Они вышли из могилы и отправились в дом юноши; а тот был богат.
Спустя шесть дней Иисус сказал ему, что тот должен делать, и вечером юноша пришел к Нему, одетый лишь в белую простынь. В эту ночь они остались вместе и Иисус поведал ему тайны Божественного Царства (Царствия Божиего — для единообразия русских текстов). Затем Он покинул его и удалился на другой берег Иордана"."
Если исходить из современной системы ключей адресации к тексту (номера глав и стихов), то этот фрагмент должен продолжать стих гл. 10:32 Марка. Но не исключено, что он предшествует 10:32, поскольку иначе до стиха 10:34, предсказы-вающего воскресение на 3-й день, разрушается последовательность повествования; тем более, что река Иордан и Иерусалим от Вифании в противоположных направлениях (карта в православной Библии); либо же охранник тайн земных — Климент — и на сей раз что-то утаил, что затерялось и так и не попало в канон.
Письмо Климента, вне зависимости от его подлинности или подложности, само по себе отражает целенаправленную организованную борьбу иерархов церкви за канонизацию вполне определенной по смыслу редакции Нового Завета. Из открывшегося же в нем утаенного отрывка Евангелия от Марка, повествующего о воскрешении Лазаря (сравните Иоанн, 11:1 — 46), явствует, что Христа сопровождали не только ученики, но еще и опекуны, которые лучше, чем их "учитель", знают, с кем Иисусу общаться дозволительно, а с кем нет. Кроме того, Марк пишет как поверхностный наблюдатель: решительное пресечение Иисусом попытки опеки он называет "гневом"; Словосочетание "тайны Божественного Царства" также характеризует образ мышления Марка и Александрийской церкви, поскольку Иисус, в отличие от Климента, не охранник тайн земных и небесных, раскрывающий тайны избранным им по мере освобождения вакансий в иерархии; Иисус — просветитель, перед которым стоит не проблема отсутствия свободных вакансий в иерархии, а иная проблема — неготовность аудитории принять принесенное Им Учение сразу во всей его полноте и целостности: "Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить." — Иоанн, 16:12.
Всё это в совокупности говорит о том, что один из толков магической знахарской культуры со свойственной ей тайной знания и иерархичностью личностей в системе посвящений изначально стремился извратить Учение Христа о путях вхождения каждого человека в Царствие Божие — дабы "толпа" по-прежнему была рабочим быдлом, различной профессиональной специализации, а "сверхэлита" по-прежнему паразитировала на ее труде, возомнив о своей высокой духовности — "мере иерархической значимости". То есть в церкви, ещё времен апостолов, многие еще до Голгофы преднамеренно или бездумно-одержимо (т. е. как автоматы с программным или дистанционным управлением) противились Богу и Его пророку, прямо сказавшему в том же Евангелии от Марка, 4:21: "… для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике?"
Христос и на судилище отрицает факт существования таимого тайного учения: "Я всегда учил в синагогах и храме, где все Иудеи сходятся, и ТАЙНО НЕ ГОВОРИЛ НИЧЕГО." — Иоанн, 18:20. Апостолам, бывшим в систематическом обучении, Иисус дал прямое и недвусмысленное указание: "Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо услышите, проповедуйте на кровлях." — Матфей, 10:27.
Поэтому тот, кто настаивает на существовании воистину христианского эзотеризма, герметизма, тайного учения, по существу молчаливо подразумевает обвинение Христа и Бога во лжи. Если же человек все же реально столкнулся с неким "христианством", в котором реально существуют тайны и иерархия, основанная на сокрытии знаний и посвящениях в тайны, то он может, не боясь Бога, уходить оттуда: это "христианство" имеет с Учением Христа только общее название, и в нём нет не только чистоты Его Истины, но, пребывающие в нём, даже не стремятся вырваться из плена своих заблуждений к Истинному.
А теперь окинем взглядом то что нам ныне пытаются втюхать в светские школы всякие Алексии II (Ридегеры) и Кириллы (Гундяевы). Настало
Что несёт оно уже в течение 1000 лет всему нашему народу на практике. Чем же наградил нас Владимир равноапостольный?
Начнем с конца!
Как мы уже знаем главной священной книгой у иудеев является то что в христианство попало под кодовым названием Ветхий Завет. Главной священной книгой у христиан является Библия, состоящая из двух частей — Ветхого Завета (примерно 80 % Библии) и Нового Завета (около 20 % Библии). Выходит, христианство составляет с иудаизмом практически одно общее идеологическое древо, на котором Новый Завет — лишь малые побеги и веточки.
На словах, христиане веками стараются отмежеваться от иудеев, доказать, что они мол с ними антиподы, по крайней мере — два качественно различных плода. При этом они — христиане даже, не смущаются своей однодревности с иудеями, но при этом сравнивают иудаизм со зловонием, а христианство с ароматом. Но как могут на одном древе соседствовать мерзость и пряность, отрава и лекарство? Уже сам факт сосуществования на одном дереве чего-то мерзкого, должен был бы заставить христиан задуматься, но они, к сожалению, не задумываются. Мрачное соседство их не коробит, вонючая смрадная идеология Ветхого Завета — общая для тех и других — их не беспокоит, сплошь преступно-уголовные биографии библейских персонажей и гнусные лики этих уголовников на иконах — их глаз не смущает. Наши предки уже веками поклоняются этим иудейским ликам, слышат и шепчут с благоговением их иудейские имена и это даже не коробит их слух. Более того, в честь этих уголовников они сами были наречены и продолжают давать эти имена своим детям и внукам. Произошёл парадокс: еврейские имена Иван, Михаил, Мария и т. д. стали считаться чисто русскими, в то время как многие евреи стали Станиславами, Брониславами, Владимирами и Святославами, вызывая тем самым у русских и прочих славян определенные антипатии к своим собственным именам при выборе имен для своих детей. Это тоже один из приёмов, как, оплевывая свое, насаждать мракобесие. Русские ортодоксы, тем не менее, веками претендуют, что якобы именно они по-настоящему правильно любят и славят Библию, Христа и иже с ними. Но де факто уже около 1000 лет во всех храмах на всех службах и при всех требах славославят иудейские персонажи. Причем ежедневно в молитвах, проповедях и песнопениях, превознося их до небес и даже выше. Себя же при этом низвергая до преисподней и даже ниже. Такая традиция оплёвывания своей жизни, своей истории, своей культуры, своих великих и славных деятелей незримыми корнями упирается в христианскую интернационализацию.
Тайно (внутренняя молитва) и явно (голосистые дьяконы) ежедневно сравнивают себя и вех "православных", по тому или иному поводу, с каким-нибудь ветхозаветным или новозаветным иудеем и, находя сходство в делах и поступках, гордятся таковым: мы де тоже израильтяне (борющиеся с Богом)!
В средние века называть любой славянский народ народом израилевым было особо лестным для ортодоксального слуха: вспомнить хотя бы переписку Ивана Грозного с Курбским (если конечно кто читал).
Насколько данная религия и ее церемониальная магия (богослужение) пронизано и пропитано иудейским духом, его мнимыми "ценностями", не только атеистам, но даже и рядовым верующим трудно представить. О том знают, только священнослужители, но и они, по общей малограмотности и слепом некритичном звучании литургии и прочих служений, не видели в библейских иудеях ничего, кроме представителей так высоко чтимого христианами "богоизбранного" народа. Языковый барьер церковно-славянского (кириллицы) языка, на котором происходит богослужение, также многое скрывал и скрывает. Чтобы не быть голословным, обращусь к практическому "русскому христиансву". Давайте выясним, из чего состоит ежедневное "православное" богослужение? Каков удельный вес в нём Ветхого Завета, т. е. чистого иудаизма? Каков удельный вес новозаветных текстов, т. е. иудаизма, реформированного и слегка приглаженного для гоев? И что же русского в этом богослужении, каков его удельный вес?
Посмотрите из чего состоит ежедневное богослужение. Из каких служб?
— Полуношница, утреня, чтение частое, литургия (обедня), вечерня и повечерие. Совершаются также мелкие службы-требы: крестины, молебны, венчания, панихиды, отпевания покойников и др.
Возьмем к примеру полуношницу.
ПОЛУНОШНИЦА начинается обычно для всех служб с молитвы к Св. Духу ("Царю небесному…"), Трисвятое, молитва к Св. Троице и евангельская молитва "Отче наш…" После такого краткого начала читается ветхозаветный Псалтырь: псалмы Давида N 50 ("Облагодетельствуй по благоволению твоему Сион; воздвигни стены Иерусалима… тогда возложат на алтарь твой тельцов" — так кончается этот псалом) и N 118, затем символ веры, повторение "начала", тропари в честь праздника или святого и несколько молитв; затем чтение псалмов N 120 ("Не дремлет и не спит хранящий Израиля") и N 133 ("Благословит тебя Господь (т. е. Яхве в тексте оригинала на иврите) с Сиона"). Далее — повторение "начала", тропаря праздника или святого, молитва и, наконец, небольшая заключительная часть, называемая "отпуст".