Победа на Янусе (сборник)
Шрифт:
— Заперто, — решил Джервис.
— Подождите! — Райзек бросился назад, в комнату с зеркалами.
Айяр продолжал толкать упрямую дверь, но тщетно. Похоже, Сила, заложенная в него Зеркалом Танта, совершенно иссякла! Он обернулся к Джервису.
— Мастер Зеркала, можно ли призвать Силу Танта к нам на помощь?
Джервис строго взглянул на него, потом — снова на дверь.
— Если полученная тобой энергия истрачена, Тант больше ничем не поможет.
Значит, энергии нет? Но ведь именно Зеркало Танта послало его сюда, наполнив своей Силой. Потом это же сделала Иллиль. Да, на перекрытом продолжении лестницы он потерпел неудачу, и Сила с каждым шагом
Айяр закрыл глаза, пытаясь вспомнить выступ над Зеркалом, увидеть искрящийся язык тумана, касающийся его и Иллиль и источающий в них Силу. Ифт даже не заметил, что вытащил меч и, сжав обеими руками рукоять, направил лезвие в пол. Тогда, над Зеркалом, он познал благоговение и веру в таинственную власть. Было ли то пробуждение прежнего Айяра или эта вера была вложена именно тогда, и сколь сильной оставалась она теперь, когда он далеко от Танта?…
Зеркало, язык из искрящихся капель… Айяр попытался вновь вызвать в себе ту вошедшую в него рябь. Он словно отделился от собственного тела и погрузился в пространство, лишенное каких-либо примет; в этом пространстве он словно бы сидел за игральной доской напротив кого-то невидимого. Все это уже происходило однажды, но теперь и пространство было иным, и присутствие невидимого игрока он ощущал как-то по-другому.
Он во имя семян и листвы на ветвях Через пустошь враждебную шел. Дождь его жестко сек, ветер холодом бил, Но не про это мы песню поем.Растения обвивали его ноги, но он не видел и не ощущал их, они стали частью его, а его плоть и кровь стали частью их. Ласковый летний ветерок овевал тело Айяра, щеки и губы освежались каплями дождя, и это утоляло жажду и голод.
Нет в тумане луны отраженья, Меч холодным огнем засветился, И прозрачный туманный язык Как серебряный месяц искрился. Ифт поднялся, исчез его страх…Глазам ифта не дано видеть Танта, но луна высвечивала что-то темное и глубокое. Ее отражение дрожало и дробилось на тысячи серебряных точек, свободно перетекающих друг в друга. Они поднимались, соединяясь с ветром, как легкая морось. И вот они окружили тело Айяра, вошли в него…
Рука ифта — меч, Его сердце — во мраке Холодного света луны. Род его вечен, как яркий на небе Месяц в ночной темноте.Да ведь эта баллада Кимона. Айяр не пел ее, она звучала в нем, приходя откуда-то извне. Из каких же глубин она пришла к нему?
Рожденный быть воином, встань. Пусть дерево выше растет, И корни, что Башню питают Пускай вражий меч не сечет!Тант снова окружил Айяра своими серебряными искрами. И опять пришло ощущение, что странное видение как-то связано с происходящим. Он открыл глаза и увидел перед собой Джервиса
— Сила вернулась к тебе, брат — Да, она вернулась. — Айяр поднял меч и уверенно очертил контуры двери. Бьющий из острия луч проникал в поверхность, оставляя за собой яркую линию расплавленного металла. Айяр толкнул дверь, и она упала внутрь как раз в тот момент, когда появился Райзек с бластером.
В комнате на полу лежали женщины и дети — наверное, те, кого видел Айяр у входа в долину Все они были из поселенцев, но нюх подсказал Айяру, что где-то среди них — ифт Они нашли Иллиль в дальнем углу; она была небрежно брошена туда, словно сломанная машина, в которой То, Что Ждет, больше не нуждалось.
Джервис поднял девушку, вынес в коридор, и там Айяр взял ее руки в свои. Когда-то он получил от Иллиль Силу и теперь возвращал ее. Килмарк держал у губ Иллиль фляжку, из которой капал сок жизни. Наконец она открыла глаза и посмотрела на них невидящим взглядом, будто перед ней были не друзья, а незнакомые люди и неведомые ей просторы, в которых она затерялась.
— Иллиль! — тихо окликнул Айяр.
Теперь она узнала его. В глазах ее мелькнула тревога.
— Разве вы не чувствуете? — хрипло спросила она. — То, Что Ждет, знает!
Все огляделись, словно оказавшись неожиданно в окружении врагов. Иллиль была права: спокойствие, через которое они до того шли, исчезло. Их обнаружили.
— Идем. — Джервис, поддерживая Иллиль, провел ее мимо остальных комнат. Райзек и Локатат отстали, но вскоре догнали отряд — теперь, кроме бластера Райзека, у них было еще два непонятных орудия.
Ифты были настороже. Они дошли уже до искусственного леса, а То, Что Ждет, до сих пор ничем не проявило себя, не показало, что знает об их присутствии. Айяр удивлялся, почему обитатели нор не нападают, почему То, Что Ждет, не раздавило их — ведь даже обладая могуществом Зеркала, они не выстояли бы против инопланетного оружия.
В роще что-то изменилось. Луна исчезла, стало темно, как во время грозы. Но обнаженный меч Айяра горел в темноте ровным светом, и растения уклонялись от меча, чего не было раньше. Иллиль положила левую руку на плечо Айяра.
— Пойдем, держась друг за друга, братья. Я чувствую, что Силы Зеркала хватит на всех нас. Объединимся, чтобы она проходила через всех.
Ее прикосновение не отняло у Айяра энергию, как ему сначала показалось. Наоборот, в него еще что-то добавилось, придав уверенности. Не оглядываясь по сторонам, они шли напрямик к тому дереву, что было злобной пародией на Башню Ифткана. Все разбегались с их пути. Лишь однажды они услышали в тишине неразборчивый зов ифта. Иллиль повернула голову на этот звук и запела что-то в ответ — не то песню-заклинание, не то предупреждение. Слова ее были необычны, и Айяр подумал, что они пришли к Иллиль из далекого прошлого, в котором она была Сеятельницей Семян и прикасалась к истокам жизни, а не к ее завершению.
Вскоре они оказались в месте, которое словно бы отрицало жизнь: там, где рядами стояли навеки застывшие ифты и ларши. Иллиль и Джервис, словно по наитию, которого не испытал Айяр, стали окликать некоторых ифтов — словно эти статуи могли сойти со своих мест и присоединиться к ним. Затем они миновали комнату с машинами, прошли через коридор и оказались в зале зеркал. Иллиль неожиданно пошатнулась, выпустила руки Айяра и Джервиса, разомкнув цепь, и, закрыв лицо руками, словно не смея смотреть на зеркала, закричала: