Победа над бездной
Шрифт:
– Ничего не имею против. Хотя меня уже несколько раз дергали по результатам, – и Алексей Васильевич как бы в подтверждение своих слов нервно качнул головой.
– Давайте так. Я забираю его к себе, а всех, кто будет названивать, – сказала заслуженный профессор, указав пальцем вверх, – переадресовывайте.
– Да нет, к сожалению, все не так просто. Мы не можем перевести его в другое место. Это, во-первых. И, во-вторых, боюсь, у нас не может быть даже притязаний на какую-либо свободу в этой работе, вы же понимаете… Полный отчет о мельчайших деталях со всеми сопутствующими, – Алексей Васильевич не скрывал раздражения.
– Мне кажется, что расстраиваться из-за неизбежного кураторства
– Илья, утром жду выводы от вашего отдела. Евгений, а вам, – строгий контроль за Игорем. Пока оставляем его на релаксе. Всё. Вы свободны. А мы тут подумаем, как быть дальше, – директорским голосом сказал Алексей Васильевич и сосредоточенно начал раскладывать на столе многочисленные графики.
Глава 4. Долг перед природой
Famam curant multi, pauci conscientiam (лат.).
Многие заботятся о славе, но немногие – о совести
«Какая тихая и спокойная ночь!» – проснувшись, Игорь с удовольствием смотрел на звезды, лежа на кровати, и удивлялся своему умиротворенному состоянию. Голова не беспокоила; можно вытянуться и ни о чем не думать. Было легко, как в детстве…
«Как же называлась та книжка, в потрепанном картонном переплете? Мама не раз говорила, что она не для детей: «Подрасти сначала, сейчас все равно не поймешь. Что ты хочешь там найти, что-нибудь сказочное, да? Или уже решил стать космонавтом?» Страницы были пожелтевшие, с запахом, как у всех старых книг. А что было на обложке? Ракета, наверное, или космический корабль. Нет, кажется, облако, странное и мохнатое, похожее на медузу. Вспомнил! Спираль яркого металлического цвета на чернильном фоне звездного неба, да. Она называлась «Найти Землю»…
– Мама, я ведь уже большой, ты сама мне говорила.
– Конечно. Просто книжка недетская. Это научная фантастика, понимаешь? Сначала тебе надо немножко повзрослеть, почитать разные книги; и тогда уже поймешь то, что здесь написано.
– А почему космонавты не могут вернуться на Землю, заблудились, да?
– Они должны были выполнить полет, потому что это их работа, их дело. Никто и не думал, что они потеряют нашу планету.
– А зачем космонавты улетели так далеко?
– Ты ведь знаешь, что герои могут совершать подвиги и даже погибать при этом. Они, конечно, совсем не хотят умирать, но если не будет таких отважных людей, то может погибнуть весь мир. Кто же его спасет?
– Мам, а дедушка совершил подвиг? Бабушка говорила, что он мог сказать на допросе, что не будет больше писать книги. И тогда бы его не расстреляли.
– Да, искренний и честный поступок.
– А он герой?
– Для нашей семьи – да, настоящий герой, потому что был очень смелым… Я помню настольную лампу на его столе; он всегда что-то писал. Один раз я заглянула к нему в тетрадь, но ничего не поняла и спросила: «А что это у тебя?» Он сказал: «Здесь написано про то, как надо жить по правде, по совести; как правильно поступить, особенно когда много людей зависят от тебя. Всегда следует выбирать честность, понимаешь?» Он посадил меня к себе на колени, и я до сих пор помню,
– Мне было тогда семь лет, только в школу пошла. И я запомнила на всю жизнь: папа за столом, большой и надежный; много разноцветных остро заточенных карандашей в высоком деревянном стакане; его загадочное рабочее царство с бесконечными книжными полками; таинственная старинная настольная лампа; там пахло волшебством; в его кабинете царил другой мир, и как будто не было времени…
«Мама… Как мало случалось у нас откровенных разговоров! Почему я редко звонил и так скупо писал ей? Ведь мог же… Не знал, о чем. Расстраивать не хотелось, а хорошего не было. Мне всегда ее не хватало; сколько себя помню, столько и тосковал по ней. Еще при ее жизни я знал, какой жуткой будет боль утраты…»
– Игорь, проснулся? – «ученый-фанатик» по имени Евгений влетел в палату. – Не разбудил?
– Да уж давно не сплю… Но отдохнул хорошо.
– Вот и отлично! Тебе что-нибудь нужно? Можем поужинать, если хочешь. Как?
– А ты с чем?
– Да я по делу, – выпалил Евгений, приземляясь на стул.
– Ну давай тогда.
Глава 5. Подготовка
Уже несколько часов подряд Алексей Васильевич разбирался с материалами и выводами экспертов, не выходя из-за стола. Пришлось даже затребовать из архива некоторые журналы на английском и немецком, но к желаемому результату они так и не подтолкнули. Наконец, раздался звонок.
– Наталия Ивановна, очень кстати! Только что хотел побеспокоить вас… Получили? Отлично! Жду.
В профессорский кабинет, с блестящими глазами и раскрасневшись от эмоций, со своим знаменитым портфелем в руках вошла Наталия Ивановна:
– Дорогой Алексей Васильевич! Позвольте поздравить нас с вами с редким сюрпризом. Работы-ы-ы – на год бессонных ночей как минимум.
– Что? Диаграммы связей?*
– Именно. Я уже назначила на завтра встречу с Медведкиным. По-видимому, нам придется очень тесно взаимодействовать с ними. Такую глыбу одним не вытянуть.
– Да уж… Немного неожиданно. Я, признаться, не думал, что когда-нибудь в своей жизни смогу зайти в такой тупик, как сегодня. Давайте, Наталья Ивановна, ваши соображения. Вы же не только с диаграммами приехали?
– Сначала скажите, удалось ли хоть что-то выяснить у Игоря? И, кстати, как он?
– С ним Женька сейчас работает. Майор заметно оживился после сна, отдохнул и даже вспомнил маму, ее рассказы про деда, детскую книжку про космонавтов.
– Очень хорошо! Воспоминание из детства – это определенно успех релаксирующей терапии, несомненно… Теперь давайте попробуем понять, как лучше подготовиться к завтрашнему дню. Нужен четкий алгоритм действий. Утром получим материалы от Юрия Максимовича. Возможно, придется нам всем встречаться с ним, а в пятнадцать – с Медведкиным. По-видимому, на завтра нужно отключать Игоря от релакса, другого выхода нет. Вы согласны, Алексей Васильевич?