Победа. Том 1
Шрифт:
Сталин сразу согласился. На мгновение Трумэну показалось, что советский лидер выполнил бы сейчас любую его просьбу.
Балкон, куда хозяева пригласили гостей, выходил в небольшой сад. Среди деревьев толпились, мешая друг другу, американские кино- и фотожурналисты.
Сталин протянул руку Трумэну. Президент поспешно пожал ее.
Встреча советского и американского руководителей была запечатлена для истории.
Через несколько минут Сталин, Молотов и Павлов покинули виллу Трумэна.
– Ну?..– спросил Трумэн, оставшись наедине с Бирнсом.
– Дядя Джо показал
В конце концов, это же он пригласил нас в Бабельсберг.
Хозяин должен быть учтивым.
– При чем тут учтивость? Этому человеку наплевать на все условности. Если он и стал вести себя, как вы выразились, благопристойно, то лишь потому, что получил отпор.
– Какой отпор?
– Он полагал, что одно упоминание о помощи на Дальнем Востоке заставит нас трепетать перед ним. Но этот номер не прошел.
Еще совсем недавно Бирнс, стремясь поддержать нового президента, уверял его, что Рузвельт сильно переоценивал личность Сталина. Но теперь он опасался, что президент воспринял его слова слишком буквально. Хвастливый и самоуверенный тон Трумэна покоробил его.
Бирнс был достаточно умен и хорошо понимал, что Трумэн отнюдь не та личность, которая может поставить Сталина на колени.
Давний знакомый Трумэна, Бирнс в душе никогда не считал его деятелем крупного масштаба. Настанет время, когда Бирнс заговорит о кем попросту пренебрежительно.
Мысленно ругая себя за неосторожный разговор об отношении Рузвельта к Сталину, Бирнс решил, пока не поздно, исправить дело.
– Я думаю, сэр, - сказал он, - что нам все же не следует недооценивать Сталина. С ним всегда надо быть настороже. Говоря, что распространенное мнение о нем сильно преувеличено, я вовсе не имел в виду...
– Чепуха, Джеймс!– прервал его Трумэн.– Все мы убедили себя в том, что это человек-за-гадка, дьявол во плоти. Макиавелли по хитрости и уму, Тамерлан по могуществу и жестокости. Современный Геракл с мечом в руке! Но все ото блеф. Самовнушение! Вы читали Амброза Бирса?
Бирнс недоуменно приподнял брови.
– Вы мало читали, Джимми, - со снисходительной усмешкой произнес Трумэн.– Амброз Бирс - знаменитый американский писатель.
Бирнс молчал.
Трумэн понял, что задел его больное место. Почти в каждой газетной статье, где упоминался Бирнс, говорилось что новый государственный секретарь, будучи опытным и даже изощренным политиком, страдает, однако, полным отсутствием общей культуры.
– Может быть, вы только выиграли от того, что мало читали, - как бы в утешение Бирнсу сказал Трумэн.– Я например, любил читать и расплатился за эту любовь своим зрением. Так вот, в одном рассказе Бирса речь идет о человеке, который умер от разрыва сердца из-за пары башмачных пуговиц.
– При чем тут пуговицы?
– Они были блестящие. А человек знал, что змеи обладают магнетическим взглядом.
– Но пуговицы...
– Вот именно. Человеку почудилось, что на него смотрит страшный удав. Он хотел убежать, по вместо этого, словно загипнотизированный, в ужасе сам двинулся навстречу своей гибели. И умер от разрыва сердца!
–
– Они были вставлены вместо глаз какому-то чучелу.
А человек оказался под их магнетическим воздействием.
И погиб.
– Детская сказка!– презрительно заметил Бирнс.
– Сказка? Конечно! Но не для детей. Речь идет о пагубной силе самовнушения. Вы были совершенно правы:
и Черчилль, и Гарриман, и Дэвис внушили себе, что Сталин сверхчеловек. А он просто босс огромной нищей страны Вы знаете, сколько стоила ему война? Четыреста восемьдесят пять миллиардов долларов! Что делает бизнесмен явившись на деловые переговоры с таким дефицитом за спиной? Блефует! Хочет внушить кредиторам, что у него есть тайный золотой запас. Но как только трюк разгадан - дебитор обречен! Он заплатит тот процент, какой продиктуют ему партнеры. Или объявит себя банкротом и выйдет из игры. Процент, который заплатит нам Сталин, - это Польша, Болгария, словом, Восточная Европа. За это мы разрешим ему немножко ободрать Германию. Вот вам ключ к нынешней Конференции.
Решительно взмахнув рукой, словно отрезая уже отсутствующему Сталину все пути к наступлению, Трумэн сделал несколько быстрых шагов взад и вперед по кабинету.
Самоуверенный тон президента по-прежнему раздражал Бирнса. Впрочем, ему было ясно, что вызвала этот тон не нарочитая простота Сталина, не благожелательность, с которой советский лидер похваливал калифорнийское вино, а ... телеграмма Гаррисона. Именно она светила Трумэну путеводной звездой.
Так или иначе, было бы ошибкой сеять в душе президента сомнения сейчас, когда до открытия Конференции оставались буквально минуты...
– Вы правы, Гарри, - переходя на интимный тон, произнес Бирнс.– Тем более что если у Сталина только башмачные пуговицы, то у вас...
Трумэн остановился как вкопанный и, понизив голос, быстро спросил:
– Есть что-нибудь новое?
– Не знаю.
– Может быть, во время нашей беседы... Срочно свяжитесь со Стимсоиом, приказал Трумэн.– Передайте Вогану, - добавил он, посмотрев на часы, чтобы готовились к отъезду. Конференция начнется через двадцать минут. Мы уже опаздываем.
...В то время как Сталин обедал у Трумэна, советские кино- и фотокорреспонденты изнывали от нетерпения в зало заседаний Цецилиенхофа. Осветители уже который раз включали и выключали юпитеры, операторы то и дело припадали к своим камерам, нацеливая их то на двери, которые вели в комнаты делегаций, то на огромный стол, за которым еще никого не было.
Воронов попал в этот зал впервые. От нечего делать он пересчитал ступени широкой двухмаршевой деревянной лестницы, сфотографировал кресла с высокими спинками и набалдашниками в виде мифологических фигурок, а также флажки трех государств, укрепленные на широких белых настенных панелях. Офицеры охраны рассказали Воронову, что стол, за которым предстояло работать Конференции, был заказан в Москве и доставлен сюда в специальном товарном вагоне. Что касается меоели, то ее привезли из дворцовых помещении парка Сан-Сусп. "Сукин принц" вывоз из Цецплпенхофа все, что только было возможно.