Победит лишь один
Шрифт:
Конечно, она хочет…
Ее грудь напряглась, дыхание стало прерывистым. Все в ней ныло от возбуждения. Ее тело не признавало никаких границ, боли и ненависти между ними.
Роман прижал Кэролайн к зеркалу, придерживая ее голову рукой. Если бы она хотела, смогла бы высвободиться из этих объятий.
Но она не хотела.
– Ты представляешь, как я ждал этого? – глухо спросил он, наклонившись к ней.
Кэролайн отклонила голову и прижалась к зеркалу. Их губы были так близко.
– Расскажи, – прошептала она.
– Ты
Его мощное тело вжимало ее в холодное зеркало. Кэролайн чувствовала его возбуждение, его напряженные мышцы.
И тут, словно подозревая что-то большее за всем этим разговором, она прижалась к нему бедрами и ощутила, насколько он возбужден. Роман зарычал, но она не испугалась. Это лишь распаляло ее жажду.
Кэролайн кивнула, отвечая ему.
– Я не поцелую тебя. – Роман посмотрел на ее декольте и тут же поднял взгляд. Какие у него красивые голубые глаза. – Я не коснусь тебя вообще, Кэролайн.
– Роман… – Его имя мольбой слетело с ее губ.
Она попала в ловушку собственных чувств, своего желания. Словно прошлого не было. Словно ничего не существовало, кроме них двоих здесь и сейчас.
И здесь и сейчас Кэролайн очень хотела его.
– Поцелуй меня, ангел мой, – прошептал он. – Прикоснись ко мне. Это единственный путь.
Глава 7
Неважно, что разум твердил остановиться – играть с Хазаровым опасно, но ее безрассудная сторона жаждала его, мечтала ощутить вновь, каково это – хотеть мужчину.
И не любого, а единственного, которого она любила.
Кэролайн поднялась на цыпочки и коснулась языком его нижней губы, легко и нежно. От Романа пахло шоколадом, сладко и тягуче.
– Еще, – произнес он, и Кэролайн обвила его шею руками, приникла всем телом и поцеловала его. Это был ищущий, но легкий поцелуй.
Романа это не удовлетворило. Он сжал лицо Кэролайн ладонями и впился в нее губами со всей силой, на какую был способен.
Это был страстный поцелуй, рушащий все барьеры и сопротивление между ними. Его язык требовал ответа, и Кэролайн отвечала ему с той же страстью. Она обезумела от мысли, что вновь очутилась в объятиях Романа и что все время об этом и мечтала…
Кэролайн было больно за него. Однажды заполучив Романа, Кэролайн не могла унять желание, и оно разгоралось все сильнее и жарче.
Роман Хазаров был вирусом, который она не могла изгнать из своего организма.
Он запустил пальцы в ее волосы и сильнее прижал Кэролайн к себе. Ее тело изгибалось, и его ладони опустились вниз по спине, прижимая ее бедра к своим.
Роман поднял Кэролайн, и она крепко обвила его ногами, пока они целовались. Все, чего ей сейчас хотелось, воплощалось в Романе: страсть, желание, сила, – и она жаждала потеряться в нем.
Он прижал Кэролайн к стене, и холод стекла пронзил ее так же,
Роман был ее слабостью. Он был пламенем, грозящим охватить ее и сжечь дотла. Кэролайн сжала пальцами его футболку и вытащила ее из джинсов. Ни одной помехи не должно было быть между их горячими телами.
– Не здесь, – внезапно Роман прекратил поцелуй. – Не так.
– Мне все равно.
Он тут же отпустил Кэролайн, и она чуть не заплакала от обиды. Он держал ее на вытянутых руках, хотя она пыталась вновь обнять его. Пока ее тело не забыло эти ощущения, пока реальность не вторглась в их мир.
Взгляд Романа был таким же диким, как и чувства Кэролайн. По крайней мере, ему было не все равно.
– Тебе не будет все равно потом, мой ангел. Завтра ты возненавидишь меня за это.
Кэролайн обмякла, прижавшись к стеклу и чуть не плача. Все ее тело болело, соски набухли, и внутри все жаждало воссоединения с Романом.
Как давно этого не было. Слишком давно.
Когда они вернутся в бунгало, она струсит. Ведь там будут и Блейк, и Райан, и их присутствие не даст ей расслабиться.
Ей хотелось плакать от досады, но Кэролайн лишь закрыла глаза, глубоко вздохнула и собралась с мыслями. Хорошо, что все произошло именно так. Теперь она знает свои пределы.
– Я хочу уйти.
Роман коснулся ее подбородка и пристально посмотрел ей в глаза. Он с легкостью мог прочитать все, что она чувствует.
– Вот так, значит, да? Ты целуешь меня, хочешь меня, но не можешь себе в этом признаться до конца.
– Это не очень хорошая идея, Роман. Для нас обоих.
– Это почему же? Я хочу тебя, ты – меня. В чем проблема?
Кэролайн подняла пакетик с конфетами и прижала к себе.
– Ты знаешь почему. – В горле встал ком. – Ты ненавидишь меня и…
– Это не так, – резко ответил Роман.
Он выругался и стал заправлять футболку. Его лицо раскраснелось, и скулы стали еще более резкими.
Кэролайн хотелось подойти к нему и обнять, забыть о боли и разрыве между ними. Но она не могла.
– Я бросила тебя и вышла замуж за другого.
Он повернулся к ней, сверкая глазами.
– Я знаю, но чтобы ненавидеть, я должен был сначала любить тебя, а я не любил.
Он лгал.
Они ехали по Беверли-Хиллз в полной тишине, которую нарушал лишь гул мотора. Роман сказал, что не любил Кэролайн, но это была ложь. Он любил ее всем своим существом. Но этого оказалось мало. Не удивительно, что она бросила его.
Вернувшись в Нью-Йорк, Роман думал, что ненавидит ее. Но, держа ее сегодня в объятиях, он не ощутил ненависти, лишь желание обладать Кэролайн.
Роман повернул к отелю и подъехал к парковке. На другой стороне улицы толпились фотографы в поисках новейших скандалов. Заметив Романа, они тут же ринулись к их машине, и он проклял себя, что не использовал частный въезд.