Победит лишь один
Шрифт:
Кэролайн вспоминала взгляд Романа в ту ночь, когда сообщила ему, что они не могут быть вместе. Он сказал ей, что любит ее. Кэролайн хотелось ответить взаимностью, но это было невозможно, и она солгала. Роман был потрясен, ему было больно. А потом он разозлился.
Теперь на его лице читалось равнодушие, и это ее обескураживало.
Но почему она так переживает? Она поступила тогда так, как должна была. И снова это сделает, если понадобится. Кэролайн вскинула подбородок. Она поступила верно, не важно, какой была
Роман пожал плечами:
– Мы определенно старые знакомые.
Его взгляд скользнул по ее рукам, прижатым к груди. На Кэролайн было черное атласное платье, но под взглядом Романа она чувствовала себя обнаженной. Внутри ее разливалось нежеланное тепло.
– Любовники, – добавил Роман, и их глаза встретились.
Кэролайн отвернулась и посмотрела на парк. Движение на улице было затруднено, и наверняка ее такси приедет нескоро. Сколько еще она сможет выдержать? Она надеялась, что никогда не увидит Романа. Так было бы проще, безопаснее.
– Ты не хочешь, чтобы я тебе напоминал? Или притворяешься, что ничего не было?
– Не притворяюсь. – И она никогда не забудет. – Но это было очень давно.
– Я слышал о том, что произошло с твоим мужем. Соболезную, – сказал Роман, и внутри Кэролайн все сжалось от боли.
Бедный Джон, бедный, бедный Джон. Если кто и заслуживал счастья, так это он.
– Спасибо. – Она с трудом проглотила комок в горле.
Джон умер почти год назад, но память о последних месяцах его борьбы с лейкемией по-прежнему сильно ранила ее. Как нечестно.
Кэролайн зажмурилась, не давая слезам скатиться. Джон был ее лучшим другом, ее партнером, и она скучала по нему. Память о Джоне заставляла ее быть сильной, ведь он боролся с болезнью несмотря ни на что.
Роман – человек, а человек может проиграть.
– Это не сработает, – сказала она, собрав волю в кулак.
Роман вскинул брови:
– Что не сработает, дорогая?
Дрожь пробежала по спине Кэролайн. Когда он говорил ласково, в речи пробивался русский акцент, и Кэролайн нравилось это. Слова становились еще нежнее. Но сейчас он делал это намеренно, чтобы помучить ее. Слова звучали угрожающе.
Она обернулась и, слегка откинув голову, посмотрела на Романа. Он стоял, засунув руки в карманы, а на лице блуждала насмешливая улыбка.
Бессердечный мерзавец. Вот кем он стал. И так она должна была о нем думать. Он будет беспощаден, особенно если узнает ее секрет.
– Тебе меня не смягчить, Роман. Я знаю, чего ты хочешь, и буду биться до последнего.
Он рассмеялся:
– Пожалуйста. Ведь ты не выиграешь. Не в этот раз. – Он прищурился, словно изучая ее. – Забавно… Не думал, что твой отец передаст управление тебе. Я всегда считал, что он будет работать до конца своих дней.
Страх
– Люди меняются, – холодно ответила она.
И иногда весьма непредсказуемым образом. Волна любви и грусти захлестнула ее при мысли об отце, который сидит у окна и смотрит на озеро. Иногда он узнавал свою дочь, иногда – нет.
– По своему опыту скажу, что не меняются. Что-то остается в человеке навсегда. – Его взгляд скользнул по Кэролайн вновь, и у нее по коже пробежали мурашки. – Иногда люди хотят защитить себя и притворяются, что изменились. Но я всегда чувствую ложь.
– Значит, ты знаешь не так много людей. Все они меняются. Никто не остается прежним.
– Нет. Суть человека остается прежней. Если сердца нет, к примеру, оно никогда и не появится.
Кэролайн обдало жаром. Она знала, что Роман говорит о ней, о той ночи, когда она оттолкнула его. Ей хотелось отказаться от прошлого, сказать ему правду… Но какой прок делать это сейчас?
– Порой вещи совсем не те, какими кажутся. Внешность обманчива. – Сказав это, она поняла, что совершила ошибку.
Взгляд Романа стал более холодным и колючим.
– Не сомневался, что ты поймешь это.
Злость и тоска боролись внутри нее. Оставалось лишь притвориться, что она не поняла его слов.
– Не важно. Отец пересмотрел свои ценности и наслаждается отдыхом в загородном доме. Он заслужил этот отдых. – Кэролайн сжала зубы и с надеждой оглянулась на дорогу, едва сдерживая слезы.
– Я и не подозревал, что ты когда-нибудь заинтересуешься отцовским бизнесом, – насмешливо заметил Роман. – Я думал, тебе интересно другое.
– Магазины и маникюр? Это не входило в мои планы.
Зато входило в планы родителей. Женщины в их роду никогда не работали. Они выходили замуж и занимались благотворительностью. Но Кэролайн хотелось учиться, и отец рассказал ей о своих делах. После увольнения отца бизнес должен был возглавить Джон.
– У тебя был плохой год, – мягко произнес Роман, и ее сердце сжалось.
Да, у нее был плохой год. Но у нее по-прежнему есть компания «Салливан». А еще у нее есть сын. А ради него Кэролайн готова пойти на все.
– Могло быть и хуже, – сказала она, не глядя на Романа.
Кэролайн постоянно повторяла это себе, чтобы справиться с очередными проблемами. Но сейчас хуже не могло быть: ее муж умер от рака, у отца развивалось слабоумие.
– Уже стало. Я здесь. Я не выхожу из тени, пока погибает компания, Кэролайн. Доход едва заметен, а платежи поставщикам осуществляются с трудом.
«Магазины, – подумала она. – Ну конечно, он говорит про магазины».
Хотя сердце ее болело, Кэролайн смогла усмехнуться легко, словно ей было все равно, хотя на деле ответственность лежала на ее плечах тяжким грузом.