Победить в любовной схватке
Шрифт:
Дамочка снова улыбнулась и, кивнув на машину, заметила:
— Четырнадцать лет, говорите. Это немало. А работы, похоже, еще непочатый край!
Каттер помрачнел: даже самым раскрасавицам не дозволено критиковать его шедевр.
— Двигатель практически готов. — Ведь он вновь занялся машиной, лишь когда услышал приговор из уст врачей. Тогда он дал себе срок до конца месяца — все лучше, чем тосковать по загубленной жизни. — Еще пара дней, и устрою тест-драйв.
Красотка заглянула внутрь:
— Но тут только заднее сиденье!
— Да, именно
— Да? — протянула она, шагнув назад и глядя на кирпичи, служившие машине подставкой. — Полное отсутствие колес — тоже мелочь?
Каттер приподнял бровь, задетый ее сухим тоном.
— Просто руки не дошли. Некогда было. — Конечно, некогда: он был занят разрушением своей карьеры. Каттер стал сверлить гостью недовольным взглядом. Неужели мужчине нельзя уединиться в собственном гараже с собственной машиной, чтобы к нему при этом не вламывались напористые жизнерадостные энтузиастки? Может, если быстренько заняться чем-нибудь, она все-таки сообразит уйти?
Он заглянул под поднятый капот и сделал вид, что ему срочно нужно проверить уровень масла. Гостья встала рядом, внимательно следя за его действиями.
— Масла у вас достаточно. Куда бы ему деться, если машина не на ходу? — заметила она.
Любопытно. Не такая уж она «девочка».
— Осторожность никогда не помешает.
— Золотые слова, мистер Томпсон.
— Дарю. Послушайте, еще раз: мне не нужно внимание общественности.
— Но ведь это не ради внимания, а ради благой цели! Вы даже не знаете, о чем именно речь!
— И знать не хочу. Я не занимаюсь благотворительностью.
Джессика оперлась рукой о машину и наклонилась ближе:
— Вы и ваши спонсоры всегда поддерживали программы, подобные тем, что проводит фонд Бриса. Уверена, вы согласитесь, если только выслушаете меня.
Каттер вынырнул из-под капота и приблизился к ней почти нос к носу, отмечая слегка смуглый оттенок кожи, намекающий на предков со средиземноморских побережий, правильные черты лица, высокие скулы, полные, но не слишком пухлые губы. Очень мила!
— У меня больше нет спонсоров. Что вы вообще обо мне знаете?
Не отводя глаз, она оттараторила, как на экзамене:
— Вы профессионально занимаетесь гонками с семнадцати лет. Уже через два года после начала карьеры ваши фото не сходили с обложек журналов. Вы стремительно поднялись на самую вершину рейтинга. Славитесь острым языком и полным бесстрашием на трассе. Имеете прозвище Джокер. На протяжении шести лет вы оставались гонщиком номер один. — Тут она запнулась на мгновение и продолжила: — Пока два месяца назад на очередном этапе соревнований намеренно не врезались в вашего главного соперника Честера Куна.
Боль скрутила внутренности. Каттер с трудом подавил желание отвести взгляд. До конца своих дней ему суждено расплачиваться за то решение, на принятие которого ушли доли секунды. Каждую ночь он вновь и вновь переживал роковое событие: рев двигателей, запах паленой резины,
Сам момент столкновения в памяти не запечатлелся. Как сказали врачи, налицо ретроградная амнезия. Дар небес. Или же наоборот — проклятие…
Каттер сжал кулак и проговорил сквозь зубы:
— После прошлогодней катастрофы, которую Честер спровоцировал, его должны были отстранить! Этот ублюдок за рулем — как машина смерти. Ведь он потом чуть не убил другого гонщика!
— В день, когда вы разбились, было много жесткого вождения. Сразу было понятно, что и Честер чем-нибудь да отличится.
Каттер внимательней посмотрел на собеседницу. Определенно Джессика Уилсон кое-что смыслила в предмете разговора.
— Вы, случайно, не из тех сумасшедших фанатов, которые всюду преследуют своих кумиров? — По оставленным ею сообщениям и манере поведения вполне можно было предположить такое. — И благотворительность — просто предлог? Знаете, после того как кое-кто из них умудрился прорваться сквозь охрану, раздобыть ключи от моего кемпера и в абсолютно обнаженном виде встречать меня в моей же постели, я уже ничему не удивлюсь.
— Надеюсь, вы выставили его вон? — В ее глазах зажглись озорные искорки.
Несмотря на невеселые обстоятельства, Каттер не сдержал смешка и поплатился за это приступом боли за ребрами. Эта настойчивая альтруистка начинала ему нравиться.
— Ее, — поправил он. — Да, ее я выставил. Но если бы на ее месте оказались вы, я бы сначала дважды подумал.
— Я люблю гонки, мистер Томпсон, но я не фанатка, — спокойно ответила Джессика.
— Какая досада. — Взгляд его скользнул к ее губам. — Очень, очень жаль. Был бы рад как-нибудь открыть посылку, а там вы, и из одежды на вас лишь шикарный подарочный бант.
Джессика недоверчиво на него посмотрела:
— Что, и такое бывало? Не может быть, это вы сами только что выдумали!
— А вот и нет. Лично я, правда, таких подарков не получал. Но подобные истории передаются у нас из уст в уста.
Она наклонилась еще ближе, прищурилась и, понизив голос, чуть ли не томно проговорила:
— А у нас из уст в уста передаются истории о вашей щедрости в поддержке обездоленных детей.
— Ну вот. Опять о работе. Я уж думал, вы со мной заигрываете.
— Нет, это был бы нечестный ход.
— Да я бы не возражал. — Ему нравилось стоять рядом с ней. — Повторюсь: ни за какие коврижки не буду я…
— Этим ребятам нужен образец для подражания, кто-то подобный вам!
Последние слова возымели на Каттера эффект пощечины и быстро согнали с лица ухмылку. Какой из него образец? Чему тут подражать? Умению в считаные секунды разрушить самое лучшее, что было в его жизни? Второго шанса стать национальной гордостью не предвидится. Вышедший в тираж горе-гонщик, принявший рискованное решение и с позором покинувший пьедестал почета, — вот кто он теперь такой.