Победитель, или В плену любви
Шрифт:
Кашляя от вони, двое посетителей кинулись вытягивать Стаффорда из очага, а он, еще не встав на ноги, вцепился им в глотки.
Когда рассеялся дым, странная девушка и рыцарь, не успевший переступить порог, и меч Стаффорда исчезли.
В полной тишине Стаффорд вышел в ночь. Никто из его людей его не встречал: их трупы холодели у церкви. Всех коней увели, включая и вьючную лошадь ле Буше, нагруженную серебром. И только чуть позже все посетители пивной, многие — с кружками в руках, выбрались посмотреть, как уходит в ночь высокий старик.
А над миром
Снова Манди ехала за спиной всадника, но теперь ее руки обнимали наездника за талию, а щека прижималась к уютной мягкости его плаща. Одеяло скрыло ее легкую камизу, какой-то рыцарь отдал ей свой капюшон, так что она была достаточно тепло, хотя и несколько диковинно одета. Но ничего, в сущности, ни на йоту не имело значения, кроме того что они с Александром в безопасности и вместе.
Под апрельской луной дорога в Кентербери сияла, как атласная лента.
— Я рада, что ты не сражался с ним, — нарушила Манди молчание.
— Я тоже, — сказал он устало. — Мог и не одержать победу.
Она почувствовала, что Александр глубоко вздохнул.
— У меня есть все, что я хотел… А он, подозреваю, сам себя сломает.
— Но он, должно быть, надеялся на успех. — Манди вздрогнула. — И, наверное, был уверен в том, что король Иоанн посмотрит сквозь пальцы…
Александр ничего не сказал.
— Ведь так? — настаивала Манди.
— И людей и целые страны покупают и продают каждый день. — Он обернулся в седле и посмотрел на Манди. — Да, Иоанн, вероятно, знал, но расходы и риск — не его; и он был готов закрыть на все глаза.
Он вздохнул и добавил:
— Думаю, что король и твой дед имеют кое-какие схожие черты. Прежде всего — нежелание хоть чем-то поступиться. И оба они считают меня виновником твоих бед.
Манди задрожала.
— Что же нам делать?
— Ничего особенного. Переберемся жить в Эбермон. Он достаточно удален от Иоанна и совсем далеко от Стаффорда. И я не буду мотаться через Ирландское море ради продвижения по службе. После всего, что сегодня произошло, никто нас и пальцем не тронет, опасаясь обвинения в предательстве.
Манди только сейчас почувствовала, насколько она устала. Но сказала, подумав:
— Да, предполагаю, что именно так.
— Я в этом уверен. Вот… — Обернувшись, он вложил ей в руку византийский крест. — Я потерял его в тот самый день, когда потерял и тебя. Сегодня вечером я сделал все, чтобы возвратить его. Это верное доказательство нашего светлого будущего. Сохрани его для меня.
И он повернулся лицом к ветру, уверенно управляя конем.
Манди провела пальцем по выпуклостям креста и с чувством успокоения закрыла глаза и прижалась к плащу мужа.
ГЛАВА 39
Жесткий мартовский ветер гнал белые облака по небу и трепал головки первых луговых цветов. В залитой солнцем спальне в Эбермоне крошечная Клеменс де Монруа, насытившись, задремала в колыбели. Синие глазки ее закрылись; белые и
— Она похожа на тебя, — бросил Александр монаху, наклонившемуся над колыбелью, в ответ на вопросительный взгляд. — И конечно же, у нее твой аппетит и она такая же горластая.
— Нет, это ваша порода, — парировал Харви с улыбкой.
— Что это означает? — немедленно вступил Флориан.
— Это означает, что я — ее отец, — сказал Александр и взглянул на своего брата.
— Вы приехали в самое подходящее время! — Манди подхватила Харви под руку и поцеловала его в щеку. — Завтра церемония крещения, торжественный банкет и празднование.
— А время года для рождения и крестин вы просто превосходно выбрали, — сказал Харви и пощекотал пальцем ручку малышки. Она зевнула и, не открывая глаз, крепко вцепилась в него крошечными пальчиками.
— Первая девочка, за сколько поколений Монруа?
— По крайней мере, за пять, — самодовольно сказал Александр.
— Короче, вы и в этом нарушили традицию.
— Ты нас осуждаешь?
Харви что-то в ответ пробормотал и мягко высвободил палец.
— Все мы шли непростым путем, и многих бед можно было избежать… Прежде всего — вы… И не спешите возражать или изображать виноватый взгляд. Я не обвиняю. Далек от этого. Сейчас я удовлетворен тем, что делаю куда больше, чем давнишними подвигами на ристалище.
Взяв палку, он захромал к скамье у стены, где Манди только что закончила вышивать подушку. Она пошла принести вина. Флориан повертелся возле дяди, но потом хватился и убежал принести мешочек с мраморными шариками.
— Ртуть, точно такой же, как и ты, — сказал с улыбкой Харви. — А как живется в Эбермоне, не скучно?
— Если ты намекаешь на придворную сумятицу и на турниры, то первого мне не нужно ничуть и только немного — второго. Здесь достаточно интриг и дипломатии, чтобы сохранять мир с уэльсцами и возобновлять нарушенные соглашения, когда дело все же доходит до стычек. За прошлый год выпало больше девяти неспокойных месяцев, когда мне пришлось действовать как обычному рыцарю на границе. В остальные три хватало разнообразных поручений лорда Маршалла, так что для тоски времени не было. А кроме того, — он поглядел на жену, которая возвратилась с двумя кубками сладкой наливки из шелковицы, которую обожал Харви, — почему я должен тосковать, когда здесь у меня есть все самое желанное?
— Никаких причин. — Харви пожал плечами, сделал большой глоток и даже вздрогнул от удовольствия.
Манди сощурилась на шурина и повторила с подозрением:
— Никаких причин? О чем это вы?
— О, пустяки, просто слух, который я подобрал на дороге.
Он еще раз приложился к кубку и затем сказал со вздохом:
— Хорошо, на самом деле это больше чем слух. Три дня назад епископ Стаффордский сообщил, что ваш дед умер и что на его состояние имеется несколько претендентов. Кроме моего желания видеть вас, это — одна из причин, по которой я прибыл сюда. Я спросил себя, а что, если…