Победитель получает все
Шрифт:
Я положил трубку.
Я принял душ, переоделся и уже собирался бежать в свою контору, когда вернулась Люси. Я хотел взглянуть на то, что пришло по факсу. Хотел иметь при себе все факты, когда подойду на вечеринке к Трули и спрошу у него, что, черт возьми, происходит. Люси вошла раскрасневшаяся, возбужденная и сияющая; в руках она держала фирменный пакет с туфлями и большой пластиковый чехол с платьем.
— Мне не терпится тебе показать! — воскликнула она. — Это что-то бесподобное, и мне прямо
Ее улыбка вызвала у меня ответную улыбку.
— Ты будешь выглядеть бесподобно в чем угодно.
— Да, но в этом я буду выглядеть еще лучше.
Я хотел было заглянуть в чехол, но Люси мне не дала.
— Не подглядывай! Я хочу, чтобы ты увидел платье уже на мне.
— А что, если выбрать другой вариант? Я сперва посмотрю на тебя без него, затем — в нем и уж тогда решу, как ты мне нравишься больше? Что-то вроде «до и после».
— Если ты действительно такой умный, каким я тебя считаю, то придешь в восторг в обоих случаях, — улыбнулась Люси.
— В восторг я приду, но ум тут совершенно ни при чем, — сказал я, привлекая ее к себе.
— Я так счастлива! — воскликнула Люси и поцеловала меня в кончик носа.
— И я тоже, Люси. Я очень рад, что вы здесь.
Мы снова поцеловались, затем я сказал, что звонила Дарлен и просила перезвонить ей домой.
— Она просила, чтобы я позвонила ей домой? — нахмурилась Люси.
— Точно. Я спросил, что у нее стряслось, но она ответила, что все в порядке.
Люси больше не улыбалась. Она вдруг стала какой-то отрешенной.
— Люси?
Люси снова улыбнулась, но теперь уже натянуто. Она отошла от меня.
— Я позвоню Дарлен и выясню, в чем дело. А тебе, наверное, сейчас стоит съездить в свою контору, а когда вернешься, я покажу тебе свое платье. Хорошо?
— Ты уверена?
Люси уже направлялась к себе в комнату.
— Я уверена, что речь идет о чем-то важном и на это потребуется время. Я продемонстрирую платье, когда ты вернешься.
Нырнув в свою комнату, она закрыла за собой дверь.
— Как скажешь, — вздохнул я.
Солнце еще не до конца сожгло пелену, принесенную с моря, но, когда я поехал к себе в контору, было уже жарко и душно. Такая дымка в результате инверсии воздушных масс для Лос-Анджелеса летом — обычное дело; воздух перестает циркулировать и становится молочно-белым от выхлопов пяти миллионов машин. На востоке сгущался легкий туман. Я удивился, что Джонатан Грин допустил образование дымки в тот день, когда устраивал прием. Уж он-то мог бы наложить на это вето.
Поставив машину на стоянку, я поднялся пешком на четвертый этаж и увидел, что дверь в мой офис открыта. Зайдя внутрь, я обнаружил на диване Дэна Томсика. Он выглядел еще более массивным
— Готов поклясться, я запирал дверь.
Томсик открыл глаза, но даже не шелохнулся. Он невозмутимо сидел, раскинув руки на спинке дивана, и демонстрировал полнейшее спокойствие.
— Запирал, но это же плевое дело для таких парней, как мы с тобой.
Я молча смотрел на него.
— Я пытаюсь разобраться, кто ты такой, Коул. Я поспрашивал о тебе, и все в один голос говорят, что ты парень честный. Но вот сейчас началось это дерьмо с Притзиком и Ричардсом, а еще подстава по отношению к Росси.
— О чем это ты? — покачал я головой.
— Я имею в виду пресс-конференцию. Вы с Грином смотрелись прямо-таки как сладкая парочка на площади перед тюрьмой. Парочка лжецов.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, но я также не знаю, о чем говорил Джонатан. Я только знаю, что никто особенно не шевелится в отношении Притзика и Ричардса.
Томсик недоуменно нахмурился, но затем его лицо скривилось в мрачной усмешке.
— Выходит, ты ничего не знаешь, так?
— Что я должен знать, Томсик?
— Притзика и Ричардса нет в живых. Они погибли вдвоем в автокатастрофе три недели назад в Темпе, штат Аризона.
— Тогда почему из этого делают такую большую тайну? Достаточно было лишь сообщить нам об этом.
Улыбка исчезла с лица Томсика, словно надежда золотоискателя.
— Мы сами узнали только прошлой ночью. Сегодня утром в пять минут десятого мы позвонили Грину в офис и обо всем ему сообщили.
Я молча таращился на него. Открыл рот, затем его закрыл.
Встав с дивана, Томсик прошел мимо меня к двери.
— Грин, на которого ты работаешь, — сволочь, каких еще поискать. Он знал, что тех двоих нет в живых, еще тогда, когда распинался насчет того, будто мы ничего не делаем, чтобы их разыскать. Он сказал, что мы тянем резину. Стараемся прикрыть свою задницу.
— Эллиот Трули когда-либо представлял интересы Притзика или Ричардса? — спросил я.
Прищурившись, Томсик недоуменно посмотрел на меня:
— А я откуда могу знать, черт побери?
Я снова взглянул на факс.
Томсик приблизился ко мне вплотную.
— Одно дело — обливать дерьмом Полицейское управление. Но Росси — это уже личное. Ты сказал, что она чиста. Ты сказал, что за ней ничего нет.
— Она действительно чиста, Дэн.
— Перед телекамерами Грин говорит совсем другое. Он утверждает, что это она подбросила молоток. Утверждает, что это она подставила Мартина и у него есть доказательства. И ты называешь это честной игрой?