Победитель приходит первым

Иевлев Геннадий Васильевич

— Так шевелись, черт возьми!

Сунув перчатки и оружие в шлем, Ромм положил свой шлем на пол и сдёрнув костюм с вешалки шкафа, перед которым стоял Рапп Рутт, поднёс его к анхеоту сзади и набросив на него, принялся застёгивать застёжки. Только сейчас, застёгивая застёжки на Рапп Рутте, Ромм открыл ещё одну оригинальность защитного костюма чужой цивилизации — приставленный к телу, он будто прилип к нему и будто сам оборачивался вокруг него и едва Ромм касался застёжки, как она тут же приходила в движение, застёгиваясь. Опоясав анхеота, Ромм замер с открытым ртом, наблюдая, как костюм обтягивает, оказавшееся внутри, тело. О таком интеллектуальном костюме пилота затры могли лишь мечтать.

На облачение Рапп Рутта в костюм у Ромма ушло,

буквально, несколько мгновений. Как только костюм завершил своё интеллектуальное одеяние, Ромм взял с полки шлем и надел его на голову Рапп Рутта и едва дотронулся до застёжки сочленения, как она пришла в движение и в одно мгновение шлем уже был надёжно пристёгнут. Тоже самое произошло и с перчатками. Хмыкнув, Ромм сделал шаг назад и окинул анхеота удивлённым взглядом: костюм на нём сидел великолепно; стекло шлема было затенено и лицо Рапп Рутта, совершенно, не просматривалось.

— Как себя чувствуешь? — Достаточно громко заговорил Ромм. — Пошевелись, хотя бы. Дышать легко?

— Кажется, хорошо. — Плечи анхеота дёрнулись. — Будто в другое пространство попал.

Ромм тут же отметил, что голос Рапп Рутта звучит точно также, как будто на нём нет преграды в виде шлема.

Отвернувшись от Рапп Рутта, Ромм поднял свой шлем и вытащив из него перчатки и оружие, надел шлем на голову — темнота тут же окутала его. Состроив гримасу недоумения, он попытался отыскать застёжку — оружие мешало. Присев, Ромм положил оружие на пол и поднявшись, нащупав застёжку сочленения шлема и костюма и дотронулся до неё — донеслось лёгкое шуршание и тьма рассеялась настолько, что Ромму показалось, будто шлем испарился. Он невольно ткнул рукой себе в лицо — пальцы упёрлись в преграду. Его губы вытянулись в широкой усмешке. Перчатки оделись в одно мгновение и в тот же миг с левой стороны, будто в воздухе повисли строки каких — то сообщений. Ромм всмотрелся в них — это отображались характеристические показатели работы скафандра. Большая их часть была непонятна, но то, что содержание кислорода в воздушной смеси составляло лишь около семнадцати процентов, Ромм понял. Это тревожило, так как даже в атмосфере подводного города его содержание было на уровне девятнадцати процентов, но всё же дышалось легко. Он повернулся к Рапп Рутту и тут же очередная гримаса досады исказила его лицо — анхеот стоял истуканом, и скорее всего смотрел куда-то в сторону. Ромм повернул голову в туже сторону, его лоб тут же покрылся испариной — в широком проёме двери ангара стояли двое турутов.

— Быстро в летательный аппарат. — Не оборачиваясь на Рапп Рутта, заговорил Ромм. — Не стой истуканом.

— Я чувствую их поля. — Донёсся сдавленный голос анхеота. — Они пытаются проникнуть в моё информационное поле. Шлем имеет какую-то защиту. Он сдерживает их поле.

— Я ничего не чувствую. — Голова Ромма качнулась и стараясь не терять турутов из вида, он повернул голову в сторону Рапп Рутта. — Ты будешь двигаться, в конце-концов?

Донёсшийся глухой стон заставил Ромма вздрогнуть и повернуть голову на звук — туруты корчились на полу, громко стоная. Ромм отвернулся от них и шагнув к анхеоту, с силой толкнул его в плечо — видимо не ожидая подобного поступка со стороны Ромма, Рапп Рутт взмахнул руками и сел на пол.

— Ты зачем это сделал, гад! — Ромм схватил анхеота за плечи и сильно тряхнул. — Нас же теперь не выпустят отсюда. Сейчас все стражи Риффа будут здесь.

— Они пытались проникнуть в моё информационное поле. Я сопротивлялся.

— Ты же утверждал, что против них ты ничто?

— Они, какие-то, другие.

— Проклятье! Двигайся! Ещё нужно разобраться с летательным аппаратом. — Он ткнул анхеота коленом в спину. — Может ещё успеем выбраться.

Рапп Рутт медленно поднялся и неторопливо направился в сторону летательного аппарата. Ромм пошёл позади, бросая постоянные взгляды в сторону входа, где лежали два турута и периодически толкая анхеота в спину, который шёл, будто нехотя. Уже находясь в дверном проёме

летательного аппарата Ромм ещё раз оглянулся — туруты уже не лежали, а сидели, держась за голову.

Глубоко вздохнув, Ромм отвернулся: хорошо или плохо это было для них, он мог лишь гадать.

7

Толкнув, застывшего в дверном проёме, Рапп Рутта, Ромм шагнул внутрь летательного аппарата и сам замер в недоумении — внутри, хотя и не было светло, но обстановка просматривалась достаточно уверенно, хотя, как он помнил, когда входил в летательный аппарат первый раз, внутри было абсолютно темно.

— Ты включил освещение? — Поинтересовался он, повернув голову в сторону Рапп Рутта.

— Я ничего не делал. — Шлем на голове анхеота качнулся.

— Неплохо! — Ромм повернулся к входному проёму, его брови тут же выгнулись высокими дугами — не было не только проёма, но и даже невозможно было определить, где он был.

— Чёрт возьми! — Невольно вырвалось у него.

Ромм шагнул к стенке летательного аппарата и провёл по ней рукой, перчатка превосходно передала все шероховатости стенки, но дверного шва не было. Он опять повернулся к Рапп Рутту.

— Почему система управления закрыла дверь? Что-то произошло? Мы, что, останемся здесь навсегда? — Произнёс он, сам не зная, к кому обращаясь.

— Тебе лучше знать, что произошло. — Заговорил Рапп Рутт голосом, несколько выше обычного, явно показывая свою тревогу. — Ты у нас эксперт по цивилизации турутов.

Ничего не ответив, Ромм принялся осматриваться.

Салон летательного аппарата был не таким уж и большим, относительно наружных размеров самого летательного аппарата, что, однозначно, говорило о толстых стенках корпуса и хорошей защите. Посреди салона стояли два невысоких нечто на шарнирной опоре, более похожие на ложе, нежели на кресла, так как над ними возвышались прозрачные крышки, стоящие под углом. Никаких органов управления, экранов внешнего обзора, либо привычных информационных терминалов в салоне не было. Состроив гримасу недоумения, Ромм подошёл к ближнему креслу-ложе и взявшись за него, попытался повернуть — оно послушно исполнило его желание, став едва ли не боком.

Из него же можно вывалиться! Тут же всплыла у Ромма очередная мысль удивления, так как никаких средств удержания человека в кресле-ложе не наблюдалось. А если оно предназначено для прота? Но он же тоже должен как-то удерживаться в нём? А если крышка должна держать? Молнией блеснул у него ряд вопросов. Проклятье! Всё равно выбора нет. Только поставить его правильно.

Поставив кресло-ложе почти в вертикальное положение, повернувшись к нему спиной, Ромм сделал осторожный шаг назад и став обеими ногами на переднюю часть кресла-ложе, сейчас больше похожую на ступеньку, прислонился спиной к ложе — дальнейшее произошло столь стремительно, что он даже не успел испугаться: кресло-ложе, вдруг, пришло в движение и буквально, через два-три мгновения Ромм уже сидел в удобном кресле, прижатый к нему крышкой, принявшей форму его тела. Он попробовал пошевелиться — кресло совершенно не стесняло его движений, но в тоже время, создавалось впечатление, что оно очень крепко держит его в своих объятиях.

Летательный аппарат продолжал удивлять: салон будто растворился и Ромм увидел себя висящим над полом ангара. Он механически разбросил руки и почувствовав под ними опору, опёрся на локти, ожидая, что его ноги сейчас провалятся и он окажется на полу, но прошло несколько мгновений, а он продолжал сидеть в удобной для себя позе. Шумно выдохнув, Ромм расслабился и покрутил головой.

Рапп Рутт вертикально висел над полом ангара, но осознавал он это или нет, можно было лишь гадать, так как он висел совершенно не шевелясь, будто изваяние. С высоты кресла ангар просматривался дальше и теперь было видно, что он очень большой и в его дальней части просматриваются какие-то агрегаты и конструкции, скорее всего, служащие для обслуживания этого летательного аппарата.