Победителей не судят
Шрифт:
Недавно отгрохотала война Рима с Карфагеном, из которой, несмотря на полководческий гений Ганнибала, Рим вышел победителем. Карфаген лишился Испании, Сицилии и практически всего флота. Победив Карфаген, римляне тут же вмешались в войну в Греции. И Филипп Пятый – царь Македонии был ими разбит в нескольких сражениях. А в Азии сейчас существует несколько государств, которые возникли на обломках империи Александра Великого. Двумя самыми крупными из них являются Царство Антиоха Третьего из династии Селевкидов и Царство Птолемея Пятого из династии Птолемеев. Пергамское царство, потерявшее свою былую мощь, неплохо приподнялось во время войны с Македонией. Царь Аттал - правитель Пергама как союзник Рима получил много территорий в Азии, которые до этого
В Греции, по словам Деметрия, сейчас царит полный хаос. Там существует великое множество городов-государств, которые, объединившись в союзы, всё время воюют друг с другом, прикрываясь понятиями о свободе и демократии. Хотя в большинстве конфликтов всё сводится к банальным грабежам соседей. Деметрий говорил об этом с горечью, а потом заявил, что только сильный правитель сможет объединить Грецию и остановить это безумие. И это будет величайшим благом для всех греков. Громов, молча согласился, помня к каким последствиям, привёл разгул демократии в Советском Союзе.
***
Дальнейшее плавание прошло спокойно. Хотя один раз на горизонте возник какой-то парус, что очень напрягло купца и всю его команду. Но, помаячив у линии горизонта, неизвестный корабль не рискнул приблизиться. Видимо плывшая в кильватере пиратская трофейная диера (так по-гречески назывался этот тип судна по словам Деметрия) выглядела очень грозно издалека. К вечеру подгоняемый легким попутным ветром караван судов достиг Эфеса. Из узкого, напоминающего устье небольшой реки, входа в гавань довольно оперативно выдвинулось судно, похожее на трофейную диеру, только покрашенную в синий цвет. Парус и мачта приближающегося корабля были убраны, вёсла, торчащие из бортов, по пятнадцать с каждой стороны, ритмично разрезали водную гладь. Саня залюбовался слаженной работой гребцов. Корабль совершил изящный разворот и замер в двадцати метрах, нацелившись тараном в борт трофейной диере. Человек в синем плаще, блестящем шлеме с высоким гребнем и кирасе из жёлтого метала, поднес ко рту жестяной рупор и громко поинтересовался:
– Кто и по какому делу следует в гавань города Эфес?
– Ах, Клид! Неужели не узнаешь ты своего родича? Пора тебя на берег списывать, зрение твоё видать совсем плохим стало, – весело прокричал в похожий рупор купец и помахал ему рукой.
– О боги! Да это же Афинагор! Мы ведь тебя ждали еще три дня назад. Уже думали, что что-то с тобой случилось, - радостно завопил мужик, которого Афинагор обозвал Клидом.
– А оно и случилось! - махнул рукой в сторону пиратской диеры купец.
– Ты где добыл такого красавца? – удивился Клид, разглядывая трофейный корабль.
– Это долгая история. Я её тебе поведаю во время ужина за кубком вина, а теперь одолжи нам с десяток своих гребцов. На парусе, конечно, хорошо идти в открытом море, а вот в гавань Эфеса входить просто пытка. Слишком уж вход тут узкий и длинный, то ли дело гавани в Афинах или в Карфагене. Вот там о торговых людях думают, а в Эфесе всё никак не могут решиться расширить вход с моря! – проорал в ответ Афинагор, сорвав голос до хрипоты.
– Не ворчи! Сейчас получишь гребцов. Родичи же должны помогать друг
Корабль эфесцев медленно подошел и пришвартовался к борту купеческого судна. Клид и ещё три человека поднялись на борт купца. После радостных рукопожатий и объятий, Афинагору пришлось таки рассказать краткую версию своих приключений. После чего он представил Саню и Деметрия, как своих спасителей. Услышав это, Клид – шумный, коренастый бородатый мужчина средних лет обнял их и сказал, что дом Арсифантидов в большом долгу перед ними. Афинагор тут же вклинился в разговор и, представив Клида как своего племянника, заявил, что свои долги он сам в состоянии отдать, и скоро его спасители в этом убедятся. Клид поднял руки в жесте шутливой капитуляции и подтвердил, что его дядя всегда отдает свои долги. Потом Громову и Деметрию были представлены спутники Клида (сам Клид был капитаном корабля), оказавшиеся помощником капитана Лукофоном, начальником гребцов Ахеем и начальником морских пехотинцев Фарнасом. Затем по знаку Клида на борт купеческого и пиратского кораблей перешли по восемь гребцов, и корабли, наконец, двинулись на вёслах в гавань Эфеса.
Город не поражал воображение. Дома были в основном каменные одно и двух этажные с плоской крышей, хотя на холме, возвышавшемся над портом, виднелись строения посерьёзней, напоминавшие какие-то храмы или дворцы. В древнегреческой архитектуре Саня был не силён. Высокая каменная стена вокруг города, тоже не была похожа на Великую Китайскую Стену, но уважение внушала. Удивила так же толстенная цепь, которая перегораживала вход в гавань. Сейчас она была опущена, но, по словам Деметрия, на ночь её натягивали, чтобы вражеские корабли не ворвались в город.
– А что сейчас Эфес с кем-нибудь воюет? – спросил Саня, услышав про это.
– Да тут всегда кто-нибудь с кем-нибудь воюет. А из-за Греческой Войны в море стало неспокойно. Пираты совершенно потеряли страх. Их эскадры стали грабить острова и побережье, совершая внезапные налеты. Раньше корабли Филиппа Македонского охраняли проливы и топили пиратов, но римляне уничтожили его флот, и теперь пираты вздохнули свободно, - ответил Деметрий, покачав головой.
– Вижу, не любишь ты римлян? – произнес Громов, глядя на Деметрия.
– А за что их любить? Пока они сидели в своей Италии и к нам не лезли, то мне на них было наплевать. А как начали в Греции свои порядки наводить, так жизнь там стала не совсем весёлой. При этом все свои действия римляне прикрывают заботой о свободе греков. А где она эта свобода. В греческих городах стоят римские гарнизоны, греки платят дань Риму, а те, кто не платит, те обязаны давать Риму воинов и продовольствие. Если союзники Рима на кого-нибудь нападают, то римляне тут же приходят к ним на помощь, объявляя противника агрессором. Они - римляне все такие миротворцы в белых одеждах, а их враги все агрессоры, тираны и злодеи. Римский сенат диктует грекам, как и, что делать, а иначе приходят страшные римские легионы и уничтожают недовольных. Разве это свобода. Царь Филипп хоть не скрывал, что хочет править в единой Греции. А эти римские лицемеры, рассуждая о свободе для Греции, думают, как бы ограбить всех греков, - возбуждённо произнес Деметрий, сплюнув на палубу.
Услышав эту пламенную речь, Саня невесело усмехнулся. Всё это очень напоминало события двадцатого и двадцать первого века нашей эры. США со своими претензиями на мировое господство, прикрываемые рассуждениями о свободе и демократии. Рэкет в мировом масштабе, когда слабую, но богатую ресурсами страну вбомбливают в каменный век, а затем делят между собой её природные запасы, прикрываясь лозунгами о терроризме, правах человека и демократии. И, конечно же, американцы в этом конфликте белые и пушистые, а враги США все террористы и военные преступники. Недаром профессор Сергеев, преподававший у Сани в институте историю средних веков, говорил, что история движется по спирали, а всё новое – это хорошо забытое старое.