Победители чудовищ
Шрифт:
Халли смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— Ты этого не сделаешь!
— Ах вот как? Не сделаю, говоришь? Давай рассказывай!
Халли не хотелось рассказывать о своих похождениях — не из гордости и не потому, что он боялся откровенничать с Ауд: ей он вполне доверял. Дело было в этой пустоте, которую он чувствовал внутри. Сегодня, пока он сидел один на сеновале, ему уже начало казаться, что эта мертвящая пустота поглощает его. И теперь он боялся говорить о ней — мало ли, чем это кончится? Однако выхода не было.
— Ладно, — сказал он. — Только я не знаю, с чего начинать.
— Начинай прямо
— Ну, в целом, да…
Он начал рассказывать — медленно, запинаясь, с трудом подбирая слова, сидевшие где-то глубоко внутри, — и постепенно поведал ей обо всем. О равнодушии родных и своей безмолвной ярости; о том, как он забрал пояс героя и отцовский нож. О хижине Снорри, о купце Бьерне, о невзгодах, которые ему пришлось пережить в нижней долине. Он не приукрашивал, не преувеличивал, не умалчивал ни о чем. Чем дольше он говорил, тем легче это было делать, и в конце концов он откровенно рассказал обо всех препятствиях, которые ему пришлось преодолеть, вплоть до мрачного откровения, которое он обрел в комнате Олава. Как ни странно, чем дальше, тем лучше он себя чувствовал. Ауд и теперь, как тогда, в саду, как будто вытягивала из него всю правду. И тяжкий груз, висевший на нем со дня смерти Бродира, мало-помалу становился все легче; свежий воздух проник под него и снял эту ношу с его плеч. Голова у Халли сделалась такая ясная, какой давно не бывала.
Ауд ни разу не перебила и не прервала его, пока он не договорил.
— Ага, значит, ты его все-таки не убивал, — сказала она. — По крайней мере, нарочно.
— Нет, я не смог это сделать. Просто не смог, и все.
Халли горестно потряс головой.
— Еще тогда, в самом начале пути, этот сумасшедший старик, Снорри, сказал, что если я сделаю то, что собираюсь сделать, то буду ничем не лучше Олава Хаконссона. А я только посмеялся над ним. Но вот теперь, когда увидел перед собой убийцу дяди, я почувствовал… почувствовал… — Он беспомощно развел руками. — Ауд, я не знаю, в чем мой изъян, но я просто почувствовал, что физически не могу… я не смог заставить себя ударить его ножом.
— Никакой это не изъян! — возразила Ауд, дочь Ульвара. — Послушай, Халли…
— Понимаешь, как будто все, во что я верил, внезапно перевернулось вверх ногами. И это было уже не в первый раз. Тот человек в ущелье — он ведь пытался меня убить! Я думал, это разбойник, изгой вроде тех, что в историях. Но нет! Оказалось, это был почтенный человек из Дома Эйрика. А я его убил!
Ауд презрительно фыркнула.
— Ой, да ладно тебе! Он сам напал на тебя и сам свалился со скалы. Верно? Ты ведь его в пропасть не толкал. И с Олавом то же самое. Ты его не убивал. Он погиб по своей вине, пытаясь убить тебя.
Халли хмыкнул.
— Ну да, наверное… Но твои доводы слегка надуманные. Я не уверен, что Совет с ними согласится.
— Послушай, Халли, — сказала Ауд. Она подошла к нему, протянула руку, чтобы коснуться его плеча, и тут же ее отдернула. — Ой, нет, лучше не буду, ты не обижайся. Надо будет тебе воды притащить… Знаешь, Халли, когда я выслушала то, что рассказывали Хаконссоны, я не знала, что и думать. Это все звучало так… В общем, мне надо было услышать все это от тебя, выяснить, что же произошло на
Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, потом Халли обнаружил, что отвел взгляд и уставился в пол. Он кашлянул.
— Мне очень приятно, но на самом деле…
— Тсс! — Девочка прижала палец к его губам.
Халли нахмурился.
— А по-моему, теперь моя очередь…
Она яростно замотала головой и вскочила на ноги, указывая ему за спину, на покатую крышу. Тонкие лучи света пробивались сквозь старую солому. Там была дорога, по которой они приехали сюда, ведущая к чертогу Арне. Халли услышал приближающийся цокот копыт, лязг металла, покашливание усталых людей.
Он мгновенно вскочил на ноги, забыв обо всех своих синяках и ноющих мышцах.
Они с Ауд стояли рядом на темном сеновале, молчаливые и напряженные.
Конечно, всадники просто едут мимо. Они возвращаются из леса. Ну конечно…
Цокот копыт замедлился, всадники остановились. Потом послышался голос — знакомый голос, басовитый, резкий и снисходительный:
— А что там, Ульвар?
Халли мысленно представил себе седовласого отца Ауд — доброжелательного, услужливого, едущего так, чтобы не опередить Хорда.
— Просто старый сеновал, мы его почти не используем, разве что в особо урожайные годы — которые, дай-то Арне, еще вернутся.
Голос Ульвара звучал нервно, напряженно.
— Мы там тоже поищем, можно? — сказал Хорд.
Прозвучало это скорее как утверждение, чем как вопрос.
Халли с Ауд переглянулись. Оба были бледны, как привидения. Переглянулись и уставились на открытый люк и рассеянный свет, льющийся оттуда.
— Ну разумеется! Ищите, ищите в самых потайных уголках! Если он там, можете повесить его у меня во дворе, напротив моего окна. А если кто-то из моего Дома его укрывает, его повесят рядом! Да-да, рядом с ним! Своими руками вздерну негодяя!
— Да-да, Ульвар, ты очень любезен. Так, Борк, Эйнар, обыскать сеновал!
Звякнули удила, скрипнули подпруги, двое людей в тяжелых сапогах спрыгнули наземь. Послышались шаги. Борк и Эйнар шли к двери сарая.
Глава 16
Свейну не нравилось, как выглядит его Дом: всего несколько жалких домишек среди полей.
— Надо бы построить что-то поприличнее, — сказал Свейн.
Он велел своим людям приволочь из леса сосновых стволов, а с горы — камней, но когда начали строить чертог, дело не заладилось. Стены все время рушились.
Жила у Тощего озера одна старуха, про нее говорили, что она ведьма. Большинство людей сторонились ее, но Свейн с ней неплохо ладил. Он отправился к ней, чтобы спросить про стены.
— Нетрудно сказать, — ответила старуха. — Нужен кто-то, кто будет сторожить основание дома.
— И кто это должен быть?
— Молодой, сильный, красивый. Кто-то в этом роде.
Свейн вернулся домой и выбрал из числа пленников, взятых во время набегов, одного юношу.
Юношу убили и похоронили в основании дома и тогда смогли построить чертог, высокий и надежный.