Победители чудовищ

Страуд Джонатан

Раздался крик, полный боли. Рагнар отшатнулся, выронил меч. Глаза в темных прорезях шлема расширились от изумления. Он крикнул в туман:

— Отец!

Поблизости послышались ответные крики.

— Бери его меч! — приказал напряженный голос.

Халли обернулся. Он провел взглядом вдоль меча и поднял глаза на край стены, где сидела Ауд. Ее длинные волосы развевались по ветру.

— Ну, чего встал? Пошевеливайся! — скомандовала она. — Нам еще на гору подниматься!

Глава 28

Когда все герои погибли,

а троввы были оттеснены в горы, жизнь в долине сделалась куда тише. Люди устали от старой вражды и хотели спокойного, мирного житья. Как только на горах были возведены курганы героев, их вдовы сошлись, чтобы обсудить создавшееся положение. Это был первый Совет законоговорителей, установивший законы, по которым мы живем и поныне. Кровная месть была запрещена, убийства заменены штрафами, и введены ежегодные Собрания.

Чтобы еще больше упрочить мир в долине, двенадцать молодых вдов взяли в мужья подходящих мужчин из других Домов, которые и стали первыми вершителями. Неизвестно, что сказали бы об этом новшестве Свейн и прочие герои, однако же система работала успешно. На протяжении двух поколений с кровной враждой было покончено, и ношение мечей в долине было запрещено.

На то, чтобы схватить меч, потребовалось не более секунды; на то, чтобы перескочить через стену и плюхнуться на утоптанную тропу, потребовалось еще столько же. Вокруг клубился густой туман; с поля доносились жалобные вопли Рагнара, к которым вскоре присоединились более низкие и гневные голоса. Халли с Ауд направились вверх по тропе. Бежать быстро они не могли: у Халли кружилась голова, и он почти выдохся. Ауд же немного прихрамывала.

— Ты что тут делаешь? — прохрипел Халли.

— Хватит болтать.

— Уходи… уходи отсюда!

— Заткнись.

— Для чего тебе в это влезать? Неправильно это. Говорил же я тебе, чтоб ты осталась…

— Ага, ну да, осталась там с Лейвом и всеми этими дураками, а тебя бросила тут одного, пока ты пытаешься спасти наши шкуры? Нет уж, спасибочки! — ядовито отрезала она. — Я лучше умру, чем жить так!

— Но там же троввы…

— Ничего, рискну.

— У тебя нога…

— Переживу.

Халли закусил губу. В порыве безоглядной отваги, что владела им, он не думал о том, чтобы выжить, но с Ауд быть таким беспечным нельзя. Он готов был остановиться и начать уговаривать ее, но позади уже слышалось пыхтение воинов, лезущих через стены, звон кольчуг, топот сапог. Он только сказал:

— Ауд, ну пожалуйста! Я просто обязан это сделать, но тебе-то зачем?

Он умолк, ожидая ответа. Ауд ничего не сказала.

— Ну как ты не понимаешь! — воскликнул Халли, и голос у него сорвался. — Я должен сделать это один! Потому что я обречен!

Ответом ему было невежливое фырканье.

— Я не хочу, чтобы ты была вместе со мной, когда явятся троввы!

— Ага, щас!

— Я… я не хочу, чтобы ты погибла вместе со мной.

Тонкие пальцы стиснули его руку без особой нежности. Девочка яростно прошипела ему в ухо:

— Ну так позаботься о том, чтобы мы выжили

оба, вот и все!

Они поднимались все выше, в белую мглу. Внезапно неверный свет, льющийся сквозь туман, потух. Луна скрылась за облаками. Они отошли к краю тропы и продолжили путь на ощупь, касаясь рукой стены. Холодная сырость пробирала до костей.

— Как ты меня нашла? — задыхаясь, спросил Халли.

— Я знала, что ты побежишь к тропе: это же самый короткий путь. Выбралась из Дома через Южные ворота, прикинула, где ты можешь быть. Сперва я забрала слишком высоко, но потом услышала издали, как ты пыхтишь, и спустилась вниз, как раз вовремя. Ой, послушай!

Снизу, из темноты, донесся голос, похожий на волчий вой:

— Халли! На твоих руках — кровь моего сына! Я буду преследовать тебя вечно!

— Вечно необязательно, — пробормотал Халли себе под нос. — Но еще чуть-чуть не помешает…

— Подумать только, меня хотели выдать замуж за Рагнара! — буркнула Ауд. — У него удар как у женщины! Как ты думаешь, ты его убил?

— Да нет, пощекотал только.

Левая рука была в крови, она онемела и висела плетью. Рагнар Хаконссон трусил по тропе следом за отцом, а за ним — еще трое воинов. Луна исчезла; вокруг царила кромешная тьма. Они брели вперед, как слепые, подгоняемые яростью своего предводителя. Рагнар держал наготове длинный нож. Ему было страшно в темноте. Остальные нащупывали дорогу мечами. Каждые несколько секунд они по команде Хорда останавливались и прислушивались. И каждый раз впереди слышалось шарканье башмаков: их добыча никуда не делась.

Шедшие рядом с Рагнаром мужчины бранились и ворчали. Один сказал:

— И куда они прутся, понятия не имею! Еще немного, и они заберутся к самым курганам!

— Ну, тут-то мы их и схватим! — огрызнулся Рагнар. — Заткнись и шагай себе!

Капли крови капали с его рукава на землю, оставляя алый след.

Вперед и вверх, и так до бесконечности. Халли уже начало казаться, что подъем будет длиться вечно, что он родился на этой тропе и умрет на ней же. Все существование свелось к нескольким примитивным ощущениям: тьма, клубящаяся перед глазами; шарканье подошв по камням; такое же шарканье позади. Он слышал рядом дыхание Ауд, ощущал пульсирующую боль в плече. Меч, который он тащил, оттягивал ему здоровую руку. Его начинало шатать от напряжения.

И с каждым шагом в нем нарастал страх. Поначалу он был слабый и почти не чувствовался за физической усталостью. Но мало-помалу страх рос и креп, наполнял отяжелевшие руки и ноги, хватал за горло. Вчерашние отметины на шее горели и чесались; глаза до боли вглядывались в темную пустоту. Где-то поблизости возвышались курганы, а за ними — за ними поджидал подземный ужас. Халли вслушивался в окутывающее их туманное безмолвие. Все его чувства были напряжены до предела: сейчас, вот-вот… Должно быть, так чувствовал себя Свейн в ту роковую ночь, стоя на Скале, ничего не слыша, но каждую секунду ожидая нападения.