Победители
Шрифт:
– Я запомню, - серьезно пообещал Таутинг.
– Но власть пока не у нас.
Как и многие вокруг, он поднял голову. На низкой высоте над Площадью шла кавалькада катеров - это на экстренное заседание съезжались члены Совета Пятнадцати.
Обычно фельдмаршал Гдоод предпочитал приходить на церемонии и совещания одним из последних. Он не любил ждать, и предпочитал, чтобы ждали его. Но в этот раз он не только первым двинулся в зал заседаний Совета Пятнадцати, но и сам, не дожидаясь, пока это сделают замешкавшиеся служители, толкнул вперед
Фельдмаршала переполняла жажда деятельности, и подгоняло пробудившееся острое чувство опасности. Ситуация накалялась, и каждый час промедления мог стать роковым.
Всю ночь приходили сообщения одни тревожнее других. Послепраздничный день тоже был выходным, и люди, которым не надо было торопиться на работу или на службу, выходили на улицы и площади, присоединяясь к митингующим. К утру по времени Столицы беспорядки охватили уже тридцать пять провинций, причем, процесс шел по нарастающей. Теперь бунтовщиков на Площади с их преимущественно экономическими лозунгами можно было считать умеренными. В провинции уже начинали захватывать оружие в полицейских участках и военных частях территориалов, а также требовали отставки правительства и роспуска Совета Пятнадцати.
Однако даже не эти возмутительные выступления вызывали гнев Гдоода. Его беспокоило и злило бессилие властей - от центральных до местных. Волнений такого масштаба в Империи не было уже много дюжин лет, поэтому никто не знал, что делать. Полиция легко разгоняла сотенные толпы, умела справляться с тысячными шествиями, но ничего не могла поделать, когда на улицы выходили десятки, а в некоторых городах - и сотни тысяч человек. Служба Безопасности вообще бездействовала, ограничившись сбором информации.
Как не без оснований подозревал Гдоод, наряду с обычными глупостью и неумением здесь имел место и саботаж, граничащий с изменой и идущий с самого верха. И он собирался самым жестким образом спросить с его предполагаемых виновников.
Зал быстро заполнялся, из пятнадцати кресел пустовали только два. Не хватало Нтаэлфа, находившегося в больнице после вчерашнего сердечного приступа, и... Оонка! Гдоод почувствовал, как его снова охватывает гнев, и попытался подавить его. Проклятый плебей решил поиграть на его нервах?! Так пусть же он удивится, когда ничего у него не выйдет!
Внезапно засуетились служители, запуская систему видеоконференций. Подвешенные над столом экраны осветились, и на них, видимый с любого места, появился Оонк.
– Я нахожусь в Тревожном кабинете администрации Особого Столичного округа, - деловито сообщил он, глядя в камеру холодным немигающим взглядом.
– Принимаю неотложные меры по ликвидации мятежа.
– Какие еще меры?!
– не выдержав, взорвался Гдоод, так и не сумевший сохранить хладнокровие.
– Да вы сами спровоцировали этот бунт! Почему бездействуют полиция и СБ?! Почему вчера телевидение показывало это непотребство?! Почему вся сеть заполнена видеоклипами и сообщениями с Площади?! Все это не может происходить без вашего прямого попустительства!
– Не может, - неожиданно легко согласился Оонк.
– Признаю, вчерашний инцидент на Площади помогли организовать мои люди.
Гдоод открыто поморщился. Он прочитал эти материалы и нашел их достаточно убедительными. Однако что в них было правдой, а что - искусной фальсификацией СБ? Он не знал ответа на этот вопрос и пока не собирался его искать.
– Хорошо, пусть так, - процедил Гдоод.
– Я рад, что вы хотя бы сейчас чуть приоткрыли завесу над вашими планами. А теперь приезжайте сюда, изложите свои дальнейшие замыслы, а Совет Пятнадцати решит, насколько они соответствуют текущей обстановке.
– А у себя в Военном Космофлоте вы тоже практикуете коллегиальное руководство во время кризисов?!
– прищурился Оонк.
– Обстановка напряженная, каждая минута может быть на счету. Я готов подавить восстание в самые сжатые сроки, но для этого я прошу у Совета предоставления чрезвычайных полномочий!
По залу словно прокатилась невидимая волна. В последний раз чрезвычайные полномочия запрашивал - и получил - двадцать лет тому назад Коог для подавления выступлений в 26-й провинции. А Оонк был одним из тех, кто реализовывал их на практике. И дело тогда закончилось обновлением состава Совета Пятнадцати почти наполовину.
– Неужели с бунтовщиками так тяжело справиться?!
– взглянув на молчащего Гдоода, бросил реплику Тмаар, самый молодой член Совета Пятнадцати, до этого что-то активно просматривавший на своем планшете.
– Надо просто оборвать бунтовщикам всю связь, отключить электроэнергию, вызвать войска и разогнать этот сброд с Площади! Расстрелять, наконец! Лишившись зачинщиков, толпа сама разбежится!
– А вы готовы лично отдать такой приказ?!
– взгляд Оонка на мгновение полыхнул яростным пламенем, но тут же снова угас.
– Вы лично возьмете на себя ответственность за смерти сотен, а то и тысяч людей?! Может, это вам, Тмаар, надо предоставить чрезвычайные полномочия?! Или вам, фельдмаршал?!
Тмаар опустил глаза. Гдоод отрицательно качнул головой. Никто из них не боялся крови, но проводить такую бойню всего за несколько дней до начала заседаний Большого Совета - это... дурно пахнет! Не успеешь оглянуться, как окажешься во всем виновным и загремишь в отставку, а верные соратники еще и подтолкнут в спину.
– Не беретесь?! Я почему-то так и думал, - Оонк позволил себе чуть-чуть, почти незаметно, презрительно улыбнуться.
– Тогда я готов заняться этим грязным, но необходимым, увы, делом сам. Я прошу у Совета Пятнадцати чрезвычайных полномочий всего на восемь суток и готов ответить за все свои действия и бездействия в зале Большого Совета! Так как времени нет, предлагаю закончить прения и поставить вопрос на голосование!
Уже?! Сейчас?! Он хочет застать нас врасплох! Гдоод с лихорадочной скоростью прикидывал все "за" и "против".