Победив, заточи нож

Тюрин Виктор Иванович

– Как спалось, Ватель? – неожиданно спросил меня граф. – Кошмары не мучили?

– Хорошо спалось, – пробормотал я, не понимая, что он хочет этим сказать.

У меня стало закрадываться нехорошее предчувствие, но вроде жизнь в замке идет по-прежнему, да и стража по двору не бегает в поисках преступников. Тогда что происходит?

– Ватель, я не знаю, что ты сделал, но поклянись мне, что это не дьявольские силы тебе помогали.

– Упаси бог меня от происков лукавого! – я перекрестился, затем достал из-под камзола нательный

крест и поцеловал его. – Ваше сиятельство, клянусь всеми святыми…

– Довольно, Ватель! Верю. Только тогда мне придется признать, что этой ночью произошло чудо.

– Так что случилось, ваше сиятельство?

Я уже понял, что все прошло хорошо и теперь с нетерпением жаждал подробностей.

– Случилось? М-м-м. Точно не скажу, так как с ней мне еще не довелось разговаривать, но по слухам, Розали ночью ворвалась в спальню отца и потребовала, чтобы ее тотчас отправили в монастырь. При этом она заявила, что и дня не останется в замке, после чего девушка заперлась в замковой часовне вместе со священником, и там теперь молится о прощении грехов. Перед тем как идти разговаривать с ее отцом, я решил поговорить с тобой, Ватель. Что произошло этой ночью?

– Я лишь ее напугал. С помощью одного из солдат я приставил лестницу к ее окну, затем влез и показал ей маленький спектакль, изобразив дух ее погибшего брата.

– Дух… брата? Это как? – на лице графа отразилось смятение.

Я достал из поясной сумки маску призрака и приложил ее к лицу, потом отнял.

– Вот так.

– А потом?! Что случилось потом?!

– Девушка упала в обморок. Я слез вниз, затем мы с Барром убрали лестницу и пошли спать. Это все, господин граф.

– Вас никто не видел?

– Никто. А Барра я предупредил. Развяжет язык, будет плохо. К тому же солдат так ничего и не понял.

– Хм. Даже не знаю, что и сказать. И как назвать такое… Здесь в некотором роде кощунство… И как ты только додумался до этого? – Я пожал плечами.

Судя по лицу графа, он просто не знал, как воспринять то, что я проделал. С одной стороны, так напугать дворянку, причем призраком ее брата, а с другой стороны, она жива и здорова, а самое главное, согласилась ехать в монастырь.

– Ладно, иди пока.

Выйдя из покоев графа, я сразу отправился завтракать. На дальнем конце одного из столов сидела моя троица. Они явно ждали меня. Не успел я к ним подсесть, как служанка принесла похлебку и ломоть хлеба. Потом появилась глиняная кружка с пивом. Я отодвинул ее в сторону солдат:

– Пейте. Я не хочу.

Они тут же разлили его себе по кружкам, отхлебнули и снова выжидательно уставились на меня.

– Чего таращитесь? Пока ничего не ясно. Сидим и ждем.

Не говоря ни слова, все трое, допив пиво, встали и вышли из столовой.

«А похлебка ерунда какая-то. Жидкая. И хлеб клеклый. Жратва для слуг, что тут скажешь».

Несмотря на эти мысли, похлебку я доел, так как неизвестно, как у меня день

сложится. Может, опять куда-нибудь погонят. Прошло не менее двух часов, как меня снова вызвали к графу. Слуга провел меня в кабинет, а потом закрыл за собой дверь. Сейчас граф сидел за столом, но был не один, а со своим секретарем Коленом. Тот стоял у открытого окна, но стоило мне войти, как он его сразу закрыл.

– Ваше сиятельство, – и я поклонился.

– Я говорил с отцом Розали, и тот подтвердил желание своей дочери уйти в монастырь. Она уедет сразу после того, как тело ее брата упокоится в семейном склепе. Все разногласия улажены. Хм. И все благодаря твоей хитроумности, Ватель. Ты заслужил награду. Колен.

Секретарь подошел к столу и выложил два кошелька.

– Этот твой, Клод, – он ткнул пальцем в один из них, – а второй для солдат. Впрочем, это на твое усмотрение, решай сам.

Граф подождал, пока я не спрячу кошельки в поясную сумку, после чего снова заговорил:

– Ты мне оказал важную услугу, а я не забываю добро.

Я снова поклонился:

– Благодарю вас за признание моих услуг, господин граф. Вы всегда можете на меня положиться.

– Ты хочешь что-то сказать или попросить? Я слушаю.

– Я хотел задать один вопрос, ваше сиятельство, – граф кивнул, давая согласие. – Может, можно спросить дочь графа об Антуане…

– Нет. Запрещаю даже думать об этом! – судя по его выражению лица, графу не понравился мой вопрос. – Тебе ясно, Ватель?

– Да, господин граф.

– Раз уж об этом зашел разговор, я освобождаю тебя от поиска шевалье Антуана де Парэ. Ты свое дело сделал, поэтому можешь отправляться в Тур. Еще что-то?

– Что мне делать с солдатами, ваше сиятельство?

– Забирай с собой или отошли в Тур. Они мне здесь не нужны. Еще что-то? – граф вопросительно посмотрел на меня.

– Я могу идти, ваше сиятельство?

– Иди.

Выйдя во двор, я подставил лицо яркому солнышку и, делая вид, что наслаждаюсь, искоса бросил взгляд на окно Розали. Оно было закрыто ставнями. По двору суматошно бегали слуги, а из обрывков их фраз стало понятно, что хозяин замка решил устроить прощальный обед графу де Ла Валь и виконту де Флине. Своих солдат нашел недалеко от ворот, сидящими в тени. Со скучными лицами они наблюдали за суетой во дворе замка. Увидев меня, вскочили на ноги. На лицах ожидание: что скажет?

– Все, парни, наша с вами служба кончилась. Едете в Тур. Приказ графа де Ла Валь. Теперь идите собирать вещи и поедем отсюда.

– Господин, вы не забыли…

– Мне прямо сейчас тебе отсыпать?!

– Понял! – радостно воскликнул Барр, а Реньо и Папаж сразу посветлели лицами.

Мы быстро разошлись в разные стороны. Я пошел в свою комнатку, чтобы переодеться и забрать вещи, а солдаты – в казарму. Перед тем, как выйти, я отсыпал себе треть монет из их кошелька.

«Все равно, сволочи, пропьют».