Побег (Фонтан желаний)
Шрифт:
Риган сразу же уловила нужный ритм движений. На сильных ногах, окрепших от ходьбы по постоянно качающемуся кораблю, тело ее стало подниматься и опускаться. Вскоре она поняла, что ей нравится управлять ритмом, быстрее или медленнее. Она наклонилась, чтобы грудью коснуться груди Тревиса, припала к нему, и на его красивом лице отразилось блаженство.
Но желание смотреть на него быстро улетучилось, когда ее страсть закипела, и Риган стала двигаться все быстрее и быстрее. Тревис обхватил ее и, не выходя из нее, положил на спину, сильными и быстрыми толчками он
Изнуренный, он замер на ней. Все его тело блестело от пота, мышцы расслабились. Риган, придавленная его весом, улыбнулась и обняла Тревиса. Ее удовольствие стало острее от того, что она подчинила его себе, что на ней лежал такой сильный мужчина, ставший послушным и спокойным.
Продолжая улыбаться, она заснула.
Глава 10
Риган лежала на узкой койке, откинувшись на подушки, и дрожала от слабости, а Тревис прикладывал к ее лбу влажную салфетку. Благодарно посмотрев на него, она через силу улыбнулась.
— Морская болезнь мне так некстати, — прошептала она.
Тревис ничего не ответил, а поднял ночной горшок, куда Риган освободила желудок, и пошел на палубу вычистить его.
От слабости Риган лежала безмолвно и не могла шевельнуться. В глубине души она чувствовала, что неожиданно настигшая ее болезнь каким-то образом связана с душевным состоянием. Разумеется, она не могла признаться в этом Тревису, но ее страшила мысль об Америке. Она останется одинокой в чужой стране, жители которой временами говорили на совершенно непонятном ей языке.
После шторма прошел почти месяц, и все это время она практически ничем не занималась, а только помогала Саре шить для себя новую одежду. Больше она не кокетничала с Дэвидом Уэйнрайтом, чтобы возбудить ревность Тревиса. Напротив, она проводила с Тревисом все время, ела, спала и беседовала только с ним. Он оказался замечательным рассказчиком и развлекал ее долгими повествованиями о своих друзьях в Виргинии. Она узнала про Клея и Николь Армстронг; он рассказал ей невероятную историю о том, как раньше Клей, будучи женат на французской аристократке, одновременно обручился с другой женщиной. Слушая его, Риган смеялась до слез, особенно услышав про то, как умеют гримасничать племянник и племянница Клея.
Он рассказал ей о своем младшем брате Уэсли, и только спустя несколько дней Риган сообразила, что он уже юноша, а вовсе не ребенок. Она мысленно молилась за каждого, кому приходилось жить под властью Тревиса. Еще она услышала про семейство Бэксов и других людей, живших выше или ниже по реке.
Риган слушала с интересом, в своем воображении приукрашивая его рассказы. Представляя себе этих людей, она видела маленькие, грубо сколоченные домики; женщин в простых коленкоровых платьях и курящих трубки, сделанные из кукурузных початков; мужчин, простых фермеров, трудолюбиво работавших в полях. Радостно улыбаясь, она рассчитывала все же, что эти люди не будут воспринимать ее как некую королеву только из-за ее красивых дорогих нарядов.
За рассказами Тревиса
С самого начала болезни Тревис умело ухаживал за ней: он молча помогал ей, поддерживал голову, когда на нее накатывала дурнота, умывал ее и требовал, чтобы она отдыхала. Он даже перестал работать вместе с командой и почти не оставлял ее одну.
А Риган считала, что его внимательность, — своего рода прощание с ней. Красивая одежда и нежность в последнюю минуту стали как бы вознаграждением за ее близость во время плавания в Америку. Теперь он от нее избавится, вернется к семье и друзьям и уже никогда ее не увидит. Больше его не будет интересовать, кокетничает ли она с другими мужчинами, и есть ли от нее какая-нибудь польза.
По ее лицу потекли слезы. Но почему же он не оставил ее в Англии, где, по крайней мере, ей все было привычно? Зачем он вынудил ее отправиться в эту далекую страну, где решил избавиться от нее как от ненужного хлама?
Она вознамерилась высказать ему все, что думает о нем, но когда Тревис вернулся в каюту, ее опять стало тошнить, и раздражение исчезло.
— Только что мы видели землю, — сообщил Тревис и обнял ее. Она опустила голову на его теплую, внушающую спокойствие грудь. — Завтра в это время мы уже должны прибыть в гавань Виргинии.
— Прекрасно, — прошептала она. — Может быть, когда мы сойдем на сушу, морская болезнь меня отпустит.
Эти слова развеселили Тревиса; он обнял Риган и погладил по голове.
— Думаю, твоя морская болезнь очень скоро пройдет.
Следующие несколько часов на корабле кипела работа. Сара уложила в сундук последнее из новых платьев Риган, а Тревис расплатился с ней и с женщиной, которая помогала ей шить. Прощаясь. Сара и Риган плакали. Сара должна была остаться на корабле и дальше плыть на север, в Нью-Йорк, где жила ее семья. Многие женщины, которым Риган помогала во время их болезни, сложились и подарили ей детское одеяло, расшитое розами.
— Мы так решили, что вам оно скоро понадобится, — сказала одна из них, лукаво посмотрев на Риган и бросив взгляд на Тревиса.
— Я так благодарна вам, — сказала Риган, которая обрадовалась гораздо сильнее, чем им могло показаться. Ведь не могла же она признаться этим женщинам в том, что они стали ее первыми друзьями.
Ночью она лежала без сна в объятиях Тревиса и разглядывала его лицо, освещенное светом луны. Она жалела, что он стал так много для нее значить, ей хотелось ненавидеть его, как раньше, даже считать его негодяем; но сейчас она ощущала только глубокое одиночество от того, что так много теряет: и этого крупного властного человека, от которого она стала зависеть, и женщин, которые видели в ней подругу и вовсе не считали ее бесполезной.